Офицеры сдержано переговаривалсь. Кто-то смотрел в пол, кто-то сидел, ссутулившись и облокотившись о стол. Сибирцев какое-то время молчал, а потом заговорил, медленно роняя слова.
— Товарищи, я выслушал все представленные мнения. До этого момента мое главной задачей была наша миссия, выживание команды и возвращение домой. Естественно, все это — в соответсвии с уставом, но сейчас особая ситуация. Мы оторваны от Земли. Ее законы и не создавались для Мультиверса. Буква правил — это еще не все. У Космофлота есть высшие принципы — братсво и взаимопомощь людей. Если их нарушение станет системой, разложение превратит нас подобие терайа. Никто не гарантирует, что офицеры, бросившие товарища один раз, не сочтут эту практику допустимой и впредь. Окно Овертона сдвинется. Этот фактор следует учесть.
Валеев, подумав, кивнул. Ганин сидел, опустив голову и машинально вращая на запястье браслет.
— А смертей во имя принципов вы не боитесь, товарищ капитан?Ни я, ни вы туда не пойдем — придется других посылать. Имеем ли мы право гробить многих людей за одного?
— Ну-ну, товарищи, давайте, снизим градус эмоций, — вмешался Валеев. — Человеческие нормы нарушать не следует, но с чего вы взяли, что дело безнадежно? У нас есть информация от Нечаевой. У нас есть боеспособные добровольцы. У нас, возможно, есть технология, чтобы пройти «трубу», и чтобы ее, в случае чего, закрыть. Терайа нашей акции по спасению не ждут, потому что сами так не делают. Их утехнический уровень сильно уступает нашему. Я считаю — шанс вытащить Мартынова есть. Возможно даже, вытащить без потерь.
— Товарищ старпом прав. Если терайа поймут, что нас можно безнаказанно нагибать, мы и так все потеряем, — твердо сказал Феникс. — Они замучают Демиурга, а потом найдут способ прорваться сюда. Пока они не очухались, нужно ударить первыми. Ударить так, чтобы охота гадить пропала.
— Это как же? — буркнул Ангел.
— Арестовать диктатора Элфорда и судить его. Он навязывает нам свои правила, ну так мы заставим его подчиниться нашим законам. Он ставил опыты над людьми, убивал двойников наших товарищей и уничтожил государства Лиги. Вот и пусть ответит за все.
— Лихо.
— Я готов участвовать, но решать, конечно, товарищу капитану.
Сибирцев чуть нахмурился.
— Не горячитесь, товарищ младший лейтенант. Меня заботит не наказание инопланетного диктатора, а судьба нашего товарища. Решение сложное, но раздумывать, к сожалению, некогда. Каждый день отсрочки уменьшает шансы Мартынова на выживание. Операцию разрешаю. Участвовать будут исключительно добровольцы. На разработку плана операции даю сутки. Поручаю это дело товарищам Яровому и Ангелу, а по научной-техинческой части — Петровскому и Ганину. Остальные обязаны оказывать всяческое содействие. Ответственность за нарушение семнадцатой директивы беру на себя лично. Всем спасибо. Все свободны.
К концу дня Феникс и Ингуся явились навестить Осу в лазарет.
— Ты, сама-то как? — осторожно спросил Артур
— Нормально, — ответила безучастная Женька.
— Не волнуйся, все будет хорошо. Гирокоптерам далеко до наших «Кречетов», там даже сравнивать нечего.
— «Кречет» не протолкнуть через портал, его даже в подземелье не загнать.
— Не вешай нос, план почти готов. Понадобится только одна машина. Мы ее разберем и протащим по частям, а потом соберем. Я сяду за штурвал, остальные парни будут управлять беспилотниками. Ангел и добровольцы нас прикроют… — Артур говорил и говорил, но Женька слушала его в полуха.
— Я тут совершила непомерное умственное усилие, — радостно добавила Ингуся. — Сделала все расчеты для вскрытия «трубы». У Станислава Евгеньевича глаза на лоб полезли, он не знал, что так можно!
— Спасибо, — Женька слабо улыбнулась.
— Ты, Женечка, все еще болеешь, — озабоченно сказала подруга. — Ну да, конечно, такой ужасный стресс… Кстати, Рысь переживает. Считает, что тебя отправили вместо нее и поражена чувством вины.
— Ерунда. Скажи Рыси, что она не виновата.
— Слушай, а мой доппельгангер на Теро есть?
— Не видела. Нету.
— Ну и слава богу, нам такой умный противник ни к чему. А у Феникса доппельгангер есть?
— Может быть, где-нибудь на «Алконосте»…
— А еще один доппельгангер Мартынова?
— Был. Его убили.
— Ой… — прости, дорогая прости… Я такая неосторожная, ляпнула, не подумав.
Ингуся огорчилась, выражение ее совершенного лица превратилось в гримасу расстроенного ребенка. Женька не обиделась, все ее эмоции словно замерзли — так мерзнет хрупкий лед на лужах в холодном ноябре.
— Ладно, поправляйся, Оса, — сказал Феникс напоследок. — Помни, мы — твои друзья, и мы всегда с тобой.
Сибирцева мучила полуночная бессонница. Поначалу он разделся и лег на койку в своей капитанской каюте, однако не получилось даже слегка задремать. В конце концов капитан «Алконоста» снова оделся и устроился в кресле рядом с виртуальным иллюминатором. Красный карлик источал блекло-розовый свет. Звезды и туманности заполонили черное небо.
— Что, трудно? — спросил Сибирцев-старший из браслета.
— Трудно, батя.
— Хорошо хоть, что девчонка вернулась. Людей, сынок, иногда теряют, это обычный порядок вещей. Техников уже хоронили, пилота и десантников хоронили, Роберта вон, и то схоронили. Да и я, сам понимаешь, давно уже мертвый мужик. Даже тебя взрослым не видел.
— Знаю.
— Ты бойню на Теро одобрил, ладно, понимаю — чувство вины из-за того парня-аргентинца, из-за девчонки, из-за Ленца, который там еще жив. Акция, скорее всего, провалится, опять кого-нибудь похоронишь.
— Батя, не трави душу.
— Ладно, не буду. Но ты понимаешь, что случится на Земле? Молчишь? Ну так я скажу — тебя ждет трибунал. За нарушение семнадцатой, мать ее, директивы. За вооруженное нападение на инопланетников без приказа Центра.
— Земля сейчас далеко.
— Далеко — не далеко… Натворив дел, ты вернешься на Землю и за все ответишь, или умрешь здесь. Выбор у тебя, Серега, не богатый. Как там в твоих любимых стихах?
О, капитан! Мой капитан! Все страхи за кормой.
Невзгоды выдержал корабль, и главный приз с тобой.
…
Но сердце! Сердце, капитан!
Кровавою струей
Полита палуба. И ты
Холодный, неживой.
[Уолт Уитмен, перевод Е. Долговой]
— Хватит!
Выключить браслет не удалось — батя продолжал бубнить предостережения. Тогда Сибирцев сорвал гаджет с руки, сковырнул капитанским кортиком заглушку и вытащил блок питания.
Глава 22
На лезвии ножа
— Сдавайся, — ледяным тоном приказал молодой терайа. — достань пистолет, аккуратно положи его на пол, держи руки на виду…
Парень держался высокомерно, внешне словно сошел с картинки — новый, с иголочки летный мундир, красиво подстриженные волосы, золотое кольцо-печатка на среднем пальце. Физически признаки супервиро тоже имелись, однако ненавязчиво — чуть резкая линия лба, слегка «искристые» глаза. Подкрепление у псионика не просматривалось, Зал Прибытия оставался пустым.
«Да ну их всех к черту, надоели». Мартынов выполнил первую половину приказания, вынул пистолет, слегка склонился, но оружие не положил, а выстрелил, целясь парню по ногам.
Пуля попала в бедро, но супервиро не упал, он даже не дрогнул и не поморщился, хотя струйка крови брызнула на затоптанный бетон. Ответный выстрел последовал мгновенно и пришелся в пистолет. Металл так раскалился, что Мартынов швырнул бесполезное оружие и затряс обожженной рукой.
— Я же сказал — ладони на виду, — презрительно бросил супервиро. — Еще раз дернешься — сожгу предплечье. А вот насмерть не убью, даже не надейся.
«Может, использовать преимущество в весе, сбить на сопляка с ног, да и будь что будет? Хотя… Он тощий только с виду. Тут физическая модификация высшего уровня».