Правая ладонь Мартынова уже покрылась пузырями. Понадеявшись на экзоскелет, он рывком сократил расстояние и попытался достать супервиро левым кулаком, однако удар пришелся в пустоту. Противник отскочил с невероятным проворством, в левый нарукавник брони Демиурга ударил лазерный луч. Метал и пластик расплавились, капли потекли на кожу. Мартынов зашипел словно кот и до хруста сцепил зубы.
— Я же говорил — сожгу предплечье, — холодно бросил терайа. — Дальше будет ступня.
Расплавленный нарукавник Мартынов сорвал. Рукав комбинезона под броней тлел, его пришлось тушить и так обожженной правой рукой.
— Слушай, парень, — заговорил Демиург, как только сумел отдышаться. — Я же посланник Земли. Разве так обращаются с дипломатами?
— Дипломаты не убивают солдат.
— Ваши солдаты сами убивают друг друга.
Терайа этот выпад проигнорировал.
— Эй, Стивен, Риппер! — позвал он.
На зов явились двое громил в броне, но без шлемов. Обоих Мартынов легко узнал — это были доппельгангеры его давних сотоварищей на службе у Элфорда, но преобразованные в супервиро — с мощными лбами и и высокими переносицами.
— Президенто волнуется, — заговорил доппельгангер Риппера. — Он хочет видеть сына немедленно. Синьоро Хэл, оставьте человека нам. Позвольте его пристрелить.
— Нет. Наденьте на пленника наручники.
— Как скажете, синьоро, но у вас на штанине кровь.
— Сквозное пулевое ранение. Чепуха. Уже засохло. Мне даже перевязка не нужна.
Стивен и Риппер с Хэлом больше не спорили, они занялись тем, что осыпали Мартынова градом ударов, после которых тот очутился на полу.
— Вставай, топай в машину, — приказал Cтивен и, не дождавшись послушания, грубо потащил пленника за собой.
Во дворе ярко светило солнца, полдень уже наступил, было жарко и над убитым сержантом-салазаристом уже вились мухи. Элфорд-старший стоял возле незнакомой Демиургу машины, в чем-то сходной «Кречетом», но все-таки другой. Диктатор смерил Мартынова ледяным взглядом.
— Садись за штурвал, Генри, — приказал он.
— Я — Хэл. Называй меня Хэлом, отец, — тут же отозвался молодой супервиро.
— Генри! Я не люблю сокращений в именах, в особенности, когда это касается тебя.
Мартынов вполуха слушал семейные препирательства Элфордов, наручники врезались в ожог на руках. «Ну, вот и все, — думал он, рассматривая знойное небо и терракотовые горы на горизонте. — Запас везения кончился, придется умирать. Хорошо бы отмучиться поскорее, но, не стоит врать себе — быстро может не получиться».
Элфорд словно подслушал эти мысли и, наконец, удостоил врага взглядом.
— Где Джинни? — резко спросил он.
— Разочарую вас. Лейтенант Нечаева ушла на Росс.
— Вот как… Досадно. На ее счет имелись большие планы.
— Планы сорвались.
— Не так уж это и страшно… — Элфорд хмыкнул. — Замена, в конце концов, найдется.
Диктатор ловко забрался в кабину истребителя и устроился там рядом с Хэлом.
— Снимите с гостя броню, — приказал он Стивену и Рипперу напоследок, прежде чем закрылся колпак кабины. — Заберите из нее карту памяти, карту возьмете с собой, броню бросьте. Землянина оглушите из станнера, а потом грузите. Выполняйте!
Демиург очнулся в незнакомом тесном помещении, уже без наручников. Окон не было. Тускло светила единственная лампочка. На обожженных руках коркой застыла медицинская пена. В Воздухе витал едкий запашок уже застарелой гари. На полу валялся резиновый матрас, в углу чернело сливное отверстия. Откуда-то издали доносились искаженные расстоянием голоса.
«Я в Оклатеро, — понял Мартынов. — Где-то в подземелье под дворцом, очень далеко от „трубы“, и люди Ленца обо мне не знают. Хотя… если Анисимов сумел сбежать, он им расскажет. Ладно, расскажет, но что потом? У повстанцев нет сил меня отбить. Разве что Эухенита… Если она вернулась на Верум, на „Алконосте“ узнают, что случилось».
Мартынов усилием воли подавил панику.
— Эй, охрана! А кормить меня будут? Завтрак посланнику Земли!
— Сейчас вечер, идиото! — раздалось снаружи, и дверь распахнулась.
В камеру вошли двое супервиро в униформе, но без брони.
— Руки за спину и на выход.
— Куда?
— Скоро сам все узнаешь.
… Его вели недолго. Еще одна дверь с лязгом отворилась, и Мартынов очутился в комнате с грубо сделанным столом и двумя простыми стульями по разным его сторонам.
— Бонан весперон [добрый вечер (эсперанто)], — сказал немолодой терайа, похожий на чиновника, а не на солдата.
— Добрый, — отозвался Демиург и сел на второй стул без приглашения, что заставило терайя чуть поморщиться.
— Вы не придерживаетесь правил поведения, — с упреком заметил он.
— Я здесь чужой.
— Правила обязательны для всех. Например, садиться и говорить можно, когда я разрешу.
— Хорошо, понял. Разрешите спросить, кто вы?
— Акра Унгего, следователь по особо важным делам. Занимаюсь мятежниками, заговорщиками, диверсантами и прочими нарушителями закона. Теперь вот работаю над делом о мятеже «Алконоста». Вам какой язык понятнее — эсперанто, английский?
— Русский или испанский. В крайнем случае — английский. Эсперанто не хочу. Надоел.
— Good. We will talk in English [Хорошо, побеседуем на английском (англ)]. Имя, фамилия, род занятий, место жительства?
— Мартынов Андрей Александрович, пилот, член команды космического фрегата «Алконост».
— Каким образом и зачем вы прибыли та Теро?
— Про приглашению Императора и президента для переговоров о сотрудничестве.
— Каким способом в покинули столицу?
— Улетел на гирокоптере.
— Один?
— Вместе с солдатом.
— Почему вы так поступили?
— На борту внезапно произошла стычка между вашими супревиро. А улетел с победителем. Не мог же я из принципа спрыгнуть вниз с высоты.
— Это мятеж.
— Это внутренне дело Теро — разборки одних терайа с другими, ия тут ни при чем.
— Где вы очутились, покинув столицу?
— Разумеется, в пустыне, здесь больше ничего нет.
— Давайте конкретнее — вы посетили базу мятежников «Алконост»?
— В пустыне я видел некий разбитый корабль в нерабочем состоянии. Его называли Алконостом.
— Общались вы с теми, кто обитал на борту?
— Очень недолго. Они меня накормили и позволили отдохнуть.
— Кто именно вам помогал? Имена?
— Имена не знаю, лица не запомнил.
— Вот как! Очень плохая память. Вспомните все-таки, что вы делали потом.
— Пытался забрать свою спутницу из дворца и вернуться домой.
— Почему решили прервать миссию?
— Пришлось. Участвовать в политических разборках на Теро нам не поручали.
— Тогда почему вы лично напали на мистера Элфорда и нанесли ему побои?
— Из ревности. Он волочился за мисс Нечаевой, моей невестой.
— Уточните, которую Нечаеву вы имели в виду?
— Евгению Нечаеву, штурмана на земном «Алконосте».
— Понятно, значит, женщину-доппельгангера… — задумчиво пробормотал Унгего. — Кстати, поясните, зачем вы, убегая, держали при себе мистера Элфорда и обращались с ним как с заложником.
— В Оклатеро случился мятеж . У мистера Элфорда выбор был — или оставаться в компании людей, которым он для чего-то нужен, или погибнуть от рук салазаристов.
— Пустые отговорки, — Унгего, ухватившись за ниточку, повеселел. — Показания записаны автоматически. Для начала вам вменят в вину соучастие в похищении президента Теро. Насчет прочего — подумаем, но даже первого обвинения хватит для тяжелых последствий.
— Слушайте, чего вы хотите, Унгего? Избавиться от меня? Так я и сам собирался уйти в Портал. Ваши супервиро мне помешали.
Следователь переменился в лице. Его формальная вежливость исчезла, на блеклом лице проступила гримаса гнева.
— Система, остановить запись беседы… Итак, запись остановлена, а теперь слушайте внимательно.Мы, терайа, хотим жить, но вместо этого умираем от феро. Нам интересно только исцеление, и в этом смысле польза от вас нулевая.Поэтому, ваша жизнь — кусок коровьего дерьма. Или станьте полезным, или вас казнят.