— Так вот, сучье семя, я сегодня дарую вам выбор! Ажно три варианта у вас: кто-то может продолжать свой бизнес при моём войске, он будет платить мне десятину от всех своих доходов. Кто-то молча уйдет из моих земель, причем быстро-быстро. Ну и третий вариант — кто-то начнет вякать по поводу несправедливости графа дер Долинола и будет заколот моими вассалами. Ну или повешен палачом. Обсуждать мои слова и высказывать мнение обо мне не разрешаю. Вон пошли, сегодня к ночи вы все определитесь.
— Ваше сиятельство, вот туточки мы не поняли: нам трофеи-то можно у ваших бойцов покупать, али нет? Девкам что, они в своём праве, у них такса за сунул-вынул, а со скупкой так не пройдет. Я дал цену, он согласился. А завтра проспится и начнет вашим судом стращать
— А чего вам бояться, если вы цену даёте справедливую? Чай у меня помощники найдутся, мы решим, кто из вас прав. Ну и судебные издержки с проигравшего возьму, пятую часть от цены.
— И где наш профит?
— Так я вас не заставляю вести дела в моём графстве. Эй, кто поближе! Суньте ему древком по рёбрам, чтоб графу кланяться не забывал!
Дисциплина и субординация — основа любого общества, поэтому тех, кто поближе к борцу за права спекулянтов, оказалось сразу трое. Прилетело маркитанту изрядно.
— Бойцы, один момент до товарищей донесите только: если у этих ловчил с вас прибыли не станет, то и их самих рядом с войском скоро не останется, будете свой хабар под кустом прятать или с собой таскать всё время. Так что думайте.
Объединенное войско зализывало раны, чинило амуницию, продолжало тренироваться. Никто не мог с уверенностью заявить, что в этом сезоне все игры сыграны, все кубки завоёваны. Может их любимый Жорж организовать ответное турне и товарищеский матч? Да запросто! Мог король Иманта прислать на обкатку второй состав своей сборной? Вопрос, но вероятность такая есть. Что главный тренер Якоб Третий сказал? Сказал, что этот год на воротах дер Долинола будет стоять его войско. Пока команду не отметят — будет стоять. Поэтому мне сильно не всё равно, какая атмосфера царит среди отданных под мою команду подразделений. И уж тем более меня волнует моральное состояние моих собственных вассалов. Кстати, по моральному состоянию, а не я ли обещал одному безбаннерному шевалье баронство с землёй? А какому-то голозадому простолюдину дворянство? Проведем мероприятие на днях — и народу развлекуха, и мне слава.
— Господа, я собрал вас по вполне приятному поводу: как и обещал перед компанией, буду наделять землёй и баронским званием самого достойного шевалье, зарекомендовавшего себя в высшей степени героически. Что важно, при этом кандидат должен быть образцом рыцарской чести, не вообще, а с вашей точки зрения, ну и мне сей честный муж должен быть преданным вассалом.
— Ваше сиятельство, так вы не шутили?
— Все мои шутки обычно есть самые настоящие планы. Или мечты. Чтоб вам было легче выбирать, скажу сразу — барон Жан дер Брубек завтра станет бароном дер Гент. Я думаю, к завтрашнему дню у него хватит решимости принести мне новую клятву. Вообще, для чего захватывать земли, если не для того, чтоб сажать на них своих соратников?
— Вот это здорово! Жан отличный малый и достойный вассал! Это повод выпить!
— Стоп! Выпивать будете после того, как выберете мне еще одного достойного барона. Слово графа Долинола твёрже камня. И я вас не тороплю, до конца компании время есть. Впрочем, если вы решите дать парням еще время проявить себя, спорить не стану с уважаемым советом.
Ну да, мне нетрудно, им приятно. Всегда предпочитаю идти на поводу у коллектива по незначащим вопросам.
А на следующий день, который выдался вот прямо по-мерсальски жарким и солнечным, у меня было совещание с десятниками, с простыми грубыми тупыми десятниками объединенного войска. Я давно решил, что если караю всех подряд независимо от того, чей вояка накосячил, мой или королевский, то и награждать буду также.