Смех Брана звучал как музыка. Она слышала несколько симфоний в жизни, но они так не очаровывали. Никто не мог сделать песнь такой прекрасной, только мужчина, укравший ее сердце.
Она прошла к маленькому столику с зеркалом, где слуа хранили ее кисти. Они должны были заплести ее волосы, чтобы Благие фейри подумали, что она как они. Но ее новые волосы отказывались быть в косах или высоких прическах.
Пряди перечили им. Они выскальзывали из пучков. Они спутывались и торчали из кос. Они даже щекотали ее уши, если она собирала их в простой хвост.
И она сдалась. Айслинг не мешала им быть свободными, и пряди были рады. Ее волосы казались не частью ее тела, а частью Подхолмья, как вся она.
На столе стояла корона из шипов. Чуть меньше, чем у Брана, но все еще грозная.
Он подошел за ней, появился в зеркале как темная тень за ее спиной. Его перья задели ее спину, тепло его тела нагревало ее, желтый вороний глаз крутился в глазнице.
Он взял корону и медленно опустил на ее голову. Пряди ее волосы обвили металл. Сияющие белые пряди будут удерживать корону на ее голове и не дадут ей упасть.
Бран радостно вздохнул, склонился и опустил подбородок на ее плечо. Он обвил руками ее талию, пальцы сжали простой черный шелк ее платья.
— Ты выглядишь совсем как королева.
Она смотрела на их отражение в зеркале. Они были идеальной парой. Он — ворон, а она — лебедь. Ночь и луна, и она не замечала этого раньше. Они были вселенной и всеми звездами в одном прекрасном бесконечном мгновении.
Айслинг выдохнула, подражая ему.
— И впервые я ощущаю это.
Он хищно и дико улыбнулся, и она снова ощутила любовь к нему.
— Готова дать Благому принцу хвост?
— Так мы договорились?
Со смехом они погнались друг за другом по коридорам замка. Айслинг замечала улыбки слуа, пока они проносились мимо. Дуллахан со смехом подбросил свою голову.
Они были в месте, где все изгои могли быть счастливы, и она гордилась.
Лоркан остался с деревом-виселицей как проводник. Айслинг скучала по нему, но он приходил, когда мог. Обычно получалось не в подходящее время, когда она хотела быть наедине с Браном, но она хотя бы видела друга.
Жизнь сильно изменилась с тех пор, как она получила полные силы Вороньей королевы, но она не променяла бы это ни на что, как бы неудобно ей ни было.
Она затормозила у дверей главного зала, что были высокими, намного выше их голов. Айслинг выдохнула и смотрела на потертое дерево, зная, что она не могла уйти от этого. За дверями были те, кто все эти годы отказывался от нее. Фейри, которые не хотели ее, но теперь решили загладить вину.
Простит ли она их? Счастье в ней вдруг сменилось страхом, и он мешал думать. А если они сделают это снова? А если она доверится им, впустит их в свою жизнь, а потом они снова выбросят ее?
Теплые ладони поймали ее талию, притянули ее к сильной груди.
— Вместе, — прошептал Бран ей на ухо. — Как всегда.
Все ее тревоги пропали. Он будет с ней, несмотря ни на что. Он всегда был рядом.
Она глубоко вдохнула, кивнула, и двери перед ними открылись. Главный зал был полон разных фейри. Золотые существа с крыльями стрекоз. Высокие сильные женщины и такие же сильные мужчины стояли бок о бок с мечами на поясах. Брауни, пикси, Туата де Дананн собрались вместе, ждали хозяев замка.
Все посмотрели на них. Они упивались видом Короля-ворона и Вороньей королевы, как они стояли, обвив друг друга, когда правила приличия этого не позволяли.
Ей было все равно. Она столько времени переживала, что скажет или сделает что-то смущающее. Айслинг поняла, что теперь ей было все равно. Не важно, что они подумают о ней, пока Бран был с ней, королевство процветало, и те, кого она ценила, были счастливы и здоровы.
Облегчение от этого осознания чуть не сбило ее на колени. Какое дело ей до того, что Благие фейри думали с их правилами и мнениями? У нее было королевство народа, который не принимал эти правила. Королевство, которое не жило по порядкам Благих и Неблагих.
Они вместе продолжат укреплять это королевство, которое ценило их, когда этого не делали остальные. Это теперь была ее жизнь.
— Готова? — спросил Бран.
— Не то слово. Я еще не видела ребенка-фейри.
Он отпустил ее талию и встал рядом с ней, протянул руку. Улыбка на его лице почти ослепляла ее.
— Они выглядят почти так же, как все дети, которых ты видела.
— Как люди?
— Как-то так.
Айслинг сморщила нос и шагнула с ним в зал.