— Там, где и планировали. В берлоге. Ты долго не приходила в себя, полдня пришлось тебя тащить на плече.
— Ну извини уж, — обиделась я. — Вот уж не ради этого я…
— Молчи, а? Мы все там были. Молодчина, напарница! Сладила с этой… Этим… Как вы там его обозвали?
— Айтварас.
— Ничего себе!
— Ты никогда не видел айтварасов? Большие размером с Семихолмовье, говорят. Только их вроде не осталось уже нигде. Где господин Дэ-Рэйн? Цел?
— Ещё как цел. Я разодрал себе кисть, прорубая можжевельник, а на нем ни царапинки, — сообщил Святоша, а на его лице так и читалось: «Везёт дураку».
Я перевела взгляд на учёного, который смотрел на меня очень пристально — так, что мне стало несколько не по себе. Слегка наклонив голову, Басх изучал меня своими мягкими изумрудами с таким вниманием, словно видел впервые.
— Вы использовали Жесты Изъявления, — сказал он. В его голосе не было ни удивления, ни обвинения: он просто утверждал.
Мне оставалось только кивнуть.
— Я никак не мог предположить, что вы маг. Это даже странно, ведь я видел… — он запнулся, — видел много адептов раньше.
— Да, — я не сдержала усмешки. — Я тоже не помню вас в Арэль Фир.
— Откуда вы знаете?! — Басх почти вскочил, и мерцание его изумрудов резко утратило мягкость.
— Мы с Коупом в прекрасных отношениях, — ответила я с некоторым удовольствием.
— Ну да, — медленно кивнул учёный. — Я не брал с него слово молчать, хотя стоило бы, наверное… А вы?.. Вы были в особых классах?
— Да, — неохотно созналась я. — Около восьми зим, между прочим.
— Странно, — нахмурился Басх. — Я вас совсем не помню. А ведь восемь лет — это почти полный срок! Я учился двенадцать, и это притом, что взял два года дополнительно для работы с библиотекой. Как же так вышло, что… — он запнулся, будто не находя слов.
Ну, уважаемый, догадаться нетрудно. Как так вышло, что я не щеголяю шелками при каком-нибудь королевском дворе тёплой Средней Квенны, а мёрзну тут, перебиваясь охотой да незаконной торговлей?
— Меня выгнали. За бездарность. Ну, кто же виноват, что они так туго соображают?
На лице Басха изобразилось смешное недоумение: он явно пытался связать мои слова с тем, что успел увидеть — и не мог. А я слишком устала, чтобы пытаться изобрести более правдоподобную ложь, и потому не собиралась ему помогать.
Иногда стоит открывать рот только в том случае, если ты действительно уверен, что тебя поймут правильно.
— Ладно, — вмешался Святоша. — Меня вот другое интересует: кто это был? Кто послал за нами эту тварь? Что им от нас потребовалось? И кстати, Белка, мяса не хочешь?
— Давай.
— Отлично. Держи. Там ветер свищет в лесу и снег мокрый валит, так что я не охотился. К тому же, после таких подвигов лучше отсидеться. Так вот. За мной никогда в жизни такие не гонялись, и у меня вопрос: откуда они вообще берутся?
— Раньше их тренировали только в Тунглид Рэтур, — сказал Басх, — но сейчас подпольных айтварасовых стойл существует много. В северных княжествах это, правда, не очень-то распространено, но…
— Допустим. Дорогое удовольствие, небось?
— Ещё бы.
— Прекрасно. Итак, Белка, думай: кому такому богатому мы плеснули кислого эля?
Я охнула:
— Понятия не имею. Ты вообще вспомни, когда мы в последний раз с кем-то таким богатым вообще встречались.
— Ну да, — нахмурился Святоша. — Три самых жирных маршрута за последний год стухли — все прогорели с этим усилением досмотров. Или мы кинули кого-то? Да тоже вроде бы нет…
— Гведалин, что ли? — предположила я. — За то, что мы работать к нему не пошли?
— Полумразь-то? — мой напарник удивлённо поднял брови. — Ты хочешь сказать, он ради нас на такое разорится? Проще алой чумки в эль подмешать да карлику из «Бревноликой Стервы» сунуть, чтоб нам подал.
— Тоже верно. Тунглид Рэтур и маги?
— Но им-то мы точно не могли насолить.
— А я и не тебя спрашиваю.
— То есть?..
— Я понял вас, — вскинулся Басх. Его зелёные глаза стали жёстче, и смотрел он на меня так, что я чувствовала его обиду. — Вы считаете, это за мной? Если так, то мне нечего вам сообщить. Я не знаю, кто и за что мог отправить по моему следу такую погоню.
В этот момент сломалось гусиное перо, которое он перед тем крутил в руках. Святоша усмехнулся и сказал:
— Ладно, давайте заканчивать с едой и спать уже. Здесь нас не найдут. Я посторожу до утра сегодня.
— Надорвёшься, — буркнула я. — И так полдня меня тащил.
— Ты сама там чуть не надорвалась. Спи уже, грызун.
Последовала недолгая перебранка, в течение который мы пытались выяснить, кто и когда будет сторожить костёр, без которого мы тут замёрзнем. В конце концов Святоша, ворча, согласился на обычное разделение труда. Басх отправился на боковую, даже не став отвлекаться на свои учёные занятия. Он явно обладал умением громко молчать — я просто чувствовала кожей, как он рассержен на наши подозрения. Святоша тоже определённо ощущал, как накалился его обидой воздух, и от этого косился в его сторону с уже плохо скрываемой нелюбовью. Мне же вспомнились слова напарника незадолго до начала похода. «Плеснет он нам кислого эля, попомни моё слово»…