Хорошо, что я не выпила больше, иначе сейчас я бы уже не думала.
— Белка, можно задать вам нескромный вопрос?
Я чуть не поперхнулась:
— Какой?
— Э… как так получилось, что у вас… так странно отколот зуб?
Вот те раз! Разулыбалась, дура. Надо же было так не вовремя забыть про эту… особенность… собственного оскала!
— Как-как… Орехи грызла, вот как, — отрезала я, чувствуя себя на редкость мерзко. — Пойду-ка я спать. Доброй вам ночи.
— Ой, я надеюсь, я вас не обидел?..
— Нисколько, — передразнила я его и полезла на лежанку. В ожидании сна я даже позволила себе пустить несколько тихих слезинок и вспомнить несколько самых неприятных ругательств. А потом стало тепло, тихо и все равно.
…Я вдохнула запах хвои — не сырой, а душистый, как бывает летом. Как-то это странно: во-первых, я не помню, чтобы я выходила наружу, а во-вторых, почему небо красное? Осенью таких закатов не бывает, и сколько ж я, выходит, проспала?
Поляну я узнала, но как-то очень тихо и неожиданно из-за моей спины сбежал сруб. Пытаясь отыскать среди непривычно шумных сосен хотя бы его след, я вдруг услышала:
— Что ты собираешься сделать?
Это был женский голос, музыкальный и тревожный до мурашков. Я поспешила на его звук и увидела пару, стоявшую среди сосен. Мужчина и женщина. При виде них меня разом пригвоздило к месту: эльфы!
Мужчина носит чьи жемчужно-серые одежды, будто вытканные из ветра и тумана, а на его плечи падают длинные чёрные волосы. Под его тёмными глазами лежат такие глубокие тени, что он выглядит почти старым, несмотря на гладкую кожу.
А вот женщина — совсем юная и хрупкая в своём простом, но изящном зелёном одеянии. На плаще лежит такая восхитительная пшеничная волна, что даже очаровавшие меня волосы Басха кажутся рядом с ней тусклой подделкой.
Но эти различия никого не смогли бы обмануть: лица эльфов были так схожи, что в их родстве у меня не возникло ни малейшего сомнения.
— Я собираюсь разорвать тропу, — сказал старший эльф. — Я боюсь, это единственный выход.
— Я не согласна с тобой! Уверена, Авальдар сможет что-то придумать.
— Он слишком далеко, а времени у нас нет. Скоро они поймут, что дело сделано, и тогда мы уже не остановим вторжение.
— А големы?
— Мы не сможем ими управлять. Ты слишком молода для этого.
— Позволь мне хотя бы попробовать!
Старший эльф коснулся щеки дочери, улыбнулся. Как соединились в этой улыбке нежность и печаль!
— Нет, Таэринне.
— Почему?..
— Потому, что так ты точно выживешь.
Таэринне сжала губы, и в её серебристых её глазах блеснули слезы.
— Я командир отряда Нэль, а не ребёнок! А мои солдаты, отец? Те, кто уже никогда не увидит Царства, если ты уничтожишь Тропу — что мне сказать им?
— Но мы их не бросаем, — брови эльфа сошлись на переносице. — Скажи им, что так нужно для жизни и блага Царства, они поймут. Они знают, что Авальдар сохранит нашу землю.
— А если нет? Магия меняется, отец, я чувствую это всем телом! Мир слабеет и задыхается! Что, если Царство не переживёт этого?
— Здесь мы бессильны, Таэринне. Давай постараемся изменить то, что ещё можем. Я разорву Тропу, таково моё решение. А ты… Ты соберёшь оставшихся и постараешься найти им дом по эту сторону Аутерскаа. Я ведь могу рассчитывать на тебя?
Молодая эльфийка вдруг упала на колени и разрыдалась. Громко, по-детски. Отец присел рядом и положил руки ей на плечи, гладя и утешая её.
— Ну, ну, Таэринне. Я не могу видеть, как ты плачешь. Если ты сейчас отправишься в Царство, то успеешь перейти тропу. Возвращайся, если хочешь, будь с братом. Я не могу взваливать на тебя такой груз…
— Нет, — гнусаво выдавила девушка. — Нет! Я командир. Я не брошу своих. Я сделаю это, отец. Для тебя, для них… И… И для…
— Для мамы, — тихо закончил старший эльф. — Она и не ждала от тебя ничего другого, Таэринне…
Он прижал дочь к себе, и я увидела, как по его твердокаменной щеке тоже бежит одна-единственная, но сияющая, точно карбункул, слеза… Ослеплённая, я зажмурилась.
11
Ну, конечно. Странные сны Аэнна-Лингэ. Чего и следовало ожидать. Впрочем, это гораздо лучше моих обычных кошмаров, так что жаловаться не на что.
Я села на лежанке и потянулась. Окинула взглядом комнату. Через слюдяное оконце пробивался серый свет. Проснулась я, похоже, первая, и мне следовало будить остальных. Хотя в голове и шумело слегка.