Возвращая к жизни глубоко покойные тела на лежанках, я не испытывала ни малейших угрызений совести — тем более, что настроение у меня было отвратительное. Басх соскребал себя с постели с большим трудом — видимо, долго ещё вчера сидел над своими книгами и записями. Святоша же был свеж, бодр и полон сил. Мы позавтракали, а затем я вышла из дому, чтобы умыться в ручейке, который ещё не поддался плену топкого ледка и журчал очень весело. Поляна, на которой стоял сруб, производила на меня теперь довольно странное впечатление. Один раз мне даже показалось, что я опять вижу фигуры эльфов на её краю.
Около ручья меня снова настигло вчерашнее головокружение, причём почувствовала я себя совсем худо. Мир снова начал мерцать и двоиться, подступила тошнота. Да что же со мной такое? Если бы мой последний мужчина не случился со мной аж года полтора тому назад, у меня сейчас возникли бы очень нехорошие подозрения. Но это исключалось. Может, я чем-то больна? Тоже едва ли…
К тому же меня снова начало пробирать предчувствие неприятностей.
Наскоро умывшись, я вернулась в избу. Святоша уже приготовился к выходу, Басх искал что-то около очага. Я тоже начала одеваться.
— Выглядишь ещё хуже вчерашнего, — заметил Святоша, подавая мне плащ. — Все в порядке?
— Не совсем. Странные сны снились, голова опять кружится, да ещё и на душе кошачья баллада.
— Что, опять чуешь неприятности?
— Вроде того.
— Интересно, что на этот раз.
— Если честно, — сказала я совсем тихо, — мне уже очень хочется как можно скорее закончить это дело.
Святоша, отвернувшийся было, чтобы взять свой колчан, обернулся ко мне, и его лицо потемнело:
— Так. Что-то ты не то говоришь. Ну-ка, рассказывай, что случилось.
Я вспомнила вчерашний разговор с Басхом и сглотнула. Скорее удавлюсь, чем расскажу Святоше. Нет, лучше повешусь или утоплюсь. Или отравлюсь.
— Я нашёл! — радостно сказал историк со стороны очага. — Было бы жаль потерять эту чернильницу, она такая удобная.
— Значит, выходим, — ответил ему Святоша.
Когда мы покидали сруб, напарник ткнул меня под ребра и прошипел:
— Смотри у меня, грызун. Если что-то тут не так — я из тебя все равно это выжму.
— Иди в пень, — прошипела я в ответ. — Когда это будет тебя касаться — обязательно дам знать.
Сегодня небо притворялось потолком уже не настолько старательно. Дорога уходила вверх, земля все больше покрывалась инеем, и сосновый лес обступал нас со всех сторон. Вдыхать густой ледяной воздух предгорий было приятно, он освежал и гнал моё дурное настроение прочь. Инеевая Ряска позади, никаких могильников и серых баньши… Да и вообще — полпути, считай, пройдено, и этому сложно не радоваться.
К полудню мы уже поднялись гораздо выше. Привал я предложила устроить отчасти из желания полюбоваться открывшимся видом — мы оказались на уступе, который был обращён к югу отвесной стеной, и потому позволял взглянуть на Аэнна-Лингэ с высоты. Уходящая на юг бесконечная равнина тонула в дымке. Где-то там лежали города княжества Хаэйл, а за ними — королевство Тан Глэйд, сюзерен всех северных земель.
Долина Тунглид Рэтур была частью столицы Тан Глэйд — большого города под названием Локенхейн. Но в такие дали я не стремилась, а милого Семихолмовья здесь не было видно даже мельком.
Святоша подошёл ко мне и тоже взглянул вниз:
— Ну, что? Айр… ар… Как ты там это называла?
— Айтварас.
— Ну, в общем. Не видать тварей.
— И хорошо же? — я нервно посмотрела на трубку, которую Святоша крутил в руках. Закурить, что ли?
Напарник заметил мой взгляд, и занёс руку для щелчка в лоб. Я увернулась, но Святоша перехватил моё плечо и дёрнул к себе, прижимая.
— Эй! — возмутилась я. — Ты чего делаешь такое?
— Не дёргайся, — ласковым шёпотом сказал Святоша, совершая какое-то непонятное движение рукой на уровне пояса.
— Что? — не поняла я, но в следующий момент он меня уже оттолкнул и точным жестом метнул что-то в сторону близлежащего кустарника.
Раздался крик боли.
— Вот же мрак, — огорчился мой напарник. — Похоже, немного промахнулся.
— Что, что случилось? — всполошился Басх, похоже, задремавший на пеньке.
— Сейчас узнаем, — ответил Святоша, выволакивая из орущего куста какое-то невнятное человеческое подобие. Оно держалось за плечо, из которого торчал знакомый мне охотничий нож с костяной рукояткой.
Напарник швырнул соглядатая на инеистую землю, нарочито грубым движением вырвал нож из его плеча, отчего тот ещё сильнее зашёлся криком. Затем Святоша, не переставая ласково улыбаться, наступил нашей неожиданной находке на рану. Бедно одетый парень с худым лицом в рытвинах, уцепился в его ногу и попытался её с себя сбросить, но ничего не вышло — Святоша только сильнее надавил каблуком.