Из огня да в полымя: впереди нас высился один из эльфийских обелисков. Он испускал сияние — слабое, но заметное даже днём. По его поверхности так и струились переливы серебристого света, приковывая к себе взгляд. Свечение будто бы усиливалось с каждым мгновением, и мне вдруг показалось, что очертания поляны расплываются.
— Вот дерьмо, — прошипела я. — А теперь куда?
Святоша не ответил, глядя на обелиск широко распахнутыми глазами. В них светилось почти что восхищение, которое показалось мне совсем не ко времени здесь и сейчас. И тут мой сумасшедший напарник заорал на весь лес:
— Как куда?! Вперёд, конечно! Бегом! Обнимите эту штуку так, как будто всю жизнь только этого и ждали!
— Ты совсем на голову заскорбел?! — возмутилась я. — Это же…
— Именно! Именно, Эльн! Беги!!
По имени он меня называл только в самых крайних случаях, и я поняла, что лучше не спорить. Мы бросились к обелиску и приникли к его холодной поверхности.
Из-за деревьев вырвалась Мстительная Жертва, полыхая наполненными тьмой провалами. Казалось, что у неё на лице две маленькие, но очень глубокие бездны, в которые она жаждет нас утянуть.
Басх, кажется, молился. А у меня внутри было совершенно пусто. Я всегда обходила стороной часовни, и даже близкая гибель не могла справиться с моим неверием. Не очень понимая, зачем, я прижалась лбом к обелиску, будто он действительно мог меня защитить.
Хотя в действительности он мог лишь зашвырнуть нас в неведомые дали, на что Святоша и рассчитывал. Участь, конечно, ещё та, но это куда лучше, чем сдохнуть от туманного меча Жертвы.
Ох, срань, какая же она страшная.
Ветер переменился очень резко и почти вышиб из меня дух…
…Воздух ворвался в мою грудь насильно, и я закашлялась. Затем пришла боль в шее, а из-за жжения под веками невыносимо захотелось открыть глаза. Тёмно-зелёный потолок нависал над моей головой до странности низко, и я болезненно сощурилась, чувствуя, как натягивается кожа на лбу.
Это так выглядит смерть?.. Но почему за её порогом такие же светильники, как в лечебнице Арэль Фир? Я же не могла выжить, я хорошо приготовилась…
И ни единого звука вокруг, уши будто бы ватой заложило. Может быть, я всё-таки мертва? Жрецы Синего Неба учат, что здесь, за порогом смерти, властвует молчание, в котором человек должен услышать голоса своих грехов и добрых деяний. И победят те, которые будут звучать громче…
Не уверена, что успела обзавестись тем или другим. Может быть, поэтому вокруг меня царила полная тишина. Приглушённый свет не давал ослабшим глазам различить что-нибудь, кроме силуэтов. Но вдруг закололо в руке и я, не сдержав мысленного ругательства, поднесла её к глазам и сосредоточила на ней взгляд.
На запястье не осталось и следа того длинного, тонкого разреза, который я сделала с такой тщательностью — вдоль, чтобы наверняка. Будто блеклую гладкость моей кожи никогда не нарушал осколок зеркала, украденного мной у одной из Созерцательниц… хотя я точно помнила, как это произошло.
Не может быть… неужели сонное зелье подействовало слишком быстро, и мне всё это только приснилось? Вот это я дала маху… Но тогда… что я делаю в лечебнице?
— Она очнулась! — донёсся до меня тихий возглас слева. — Позовите де Разора!
О, нет… только не его, пожалуйста…
Я разлепила сухие губы, пытаясь остановить адептов, но моё горло оказалось не готово к таким подвигам. Да и кто стал бы меня слушать?
Неужели они нашли меня раньше? Зачем они меня вылечили, если я всё равно скоро умру, как Тиви… как Мероуин до неё, и как Валви — её брат-близнец, который шесть зим назад стал первым, в ком проснулась магия…
Они все умирали, один за другим… Энрик забрал с собой Миретту: магия жгла его всего четверть часа, а Миретта сидела рядом, и в момент его смерти её сердце остановилось тоже. Тэймил за час до конца разодрал себе лицо ногтями так, что потом его было не узнать. Варвина вспыхнула, как факел, прямо на сеансе Созерцания.
Интересно, как умру я? И будут ли после меня другие?
Моё тело казалось мне сухим и лёгким, как щепка. Ещё одна тлеющая лучина в руках светочей знания. Любопытно, полезны ли им наши смерти?
А вот бы умереть раньше, чем придёт этот де Разор. Пусть будет больно, пусть всё горит, пускай кости превращаются в пепел и кровь закипает, только бы не видеть его…Пожалуйста, Небо, пошли мне смерть. Пожалуйста… я ведь никогда и ни о чём тебя не просила… Если ты и правда слышишь молитвы, убей меня сейчас.
Голова затуманилась, и мои мысли смешались с неразборчивым шёпотом адептов-целителей. Я закрыла глаза, и рой огненных пчёл, загудевший в висках, показался мне добрым знаком. Небо, пожалуйста, только не очень долго…