От гулкого стука дверей мой дремотный, предсмертный мир лопнул, точно мыльный пузырь. Звуки шагов Мерклеса де Разора, адепта Лоорэ и нашего мастера — о да, его походку было сложно не узнать! — отдавались под потолком лечебницы и навевали на меня ещё большую тоску, чем мысли о предстоящей агонии.
Шаги приблизились и замерли у моей постели, но я не открыла глаз.
— Как ты себя чувствуешь?
Я не ответила.
— Эльн?.. Она что, спит?
— Она шевелилась, мастер…
— Вы оторвали меня от дел, чтобы я дожидался, пока она выспится?! Разбудите её!
Я перестала притворяться и слегка приподняла голову. Мерклес де Разор, очень рослый и плечистый мужчина, нависал надо мной цельным куском чёрного гранита и здорово давил на разум одним только присутствием. Я с неожиданной ясностью различила, как у него раздуваются ноздри. Серебристая стёжка на его рукавах была теперь в два ряда. Интересно, что стало причиной для повышения?
Увидев, что я не сплю, де Разор улыбнулся. На мгновение мне даже показалось, что улыбка эта была тёплой, но затем адепт Лоорэ сказал:
— Странно, что Луна решила удочерить именно тебя. Прочие боролись до последнего, и только ты решила, что имеешь право отречься от жизни. Так почему именно ты, хотел бы я знать?
— О чём вы?..
— Видишь ли, Эльн, Луна бережёт свои Отблески. Она не дала тебе умереть. Когда тебя нашли, твои порезы уже почти затянулись, и это означает, что ты — маг, дитя Луны. Однако слабость, которую ты проявила, меня весьма огорчает. Такого в наших стенах ещё никогда не случалось.
— Вы… вы хотите сказать, что… — смысл его слов доходил меня очень худо. — Вы хотите сказать, что я… не умру?
— Тебе следовало понять это сразу, глупая полукровка! Или ты до сих пор не взглянула на свои руки?
— Но… но другие, магия их убила… откуда вы знаете, что я..?
— Луна не меняет своих решений, понимаешь ты это, или нет? В каждом из нас магия пробуждается как спаситель, и она спасла тебя. Теперь твоя жизнь принадлежит Луне, и ты не сможешь убить себя, как бы тебе этого ни хотелось.
От его речи во мне вдруг стало так пусто, будто меня выпотрошили, а внутренности мои сожгли и развеяли пеплом по ветру. Значит, нет никакой надежды вырваться отсюда — из Арэль Фир, из полутёмной лечебницы и холодной спальни, полной призраков…
Если только они могут меня видеть, если только их сердца сияют теперь звёздами, как учат жрецы — разве смогут они простить меня? Если наша удача — это молитвы погибших друзей, то какова будет моя, если я жива благодаря той силе, что погубила их всех? Если нас хранят души любимых, как Тиви сможет желать мне добра?
— Твоя жизнь принадлежит Луне, — повторил Мерклес де Разор, сверля меня острым взглядом. — Запомни это!
Уронив голову на подушку, я зажмурилась и несколько раз повторила его слова про себя.
Я — маг. Моя жизнь принадлежит Луне.
«Луне. Но не им».
Этот бесплотный шёпот не был моей собственной мыслью, он звучал иначе. Но я не успела ему удивиться: виски вдруг будто пронзило раскалённой спицей, и на миг я почти закричала.
— Эльн, что такое?..
Огонь, который на самом деле не сжигал, распространился от скул ниже, к шее и затем проник в самый хребет, заставляя каждый мускул на своём пути напрягаться и переполняться колючими искрами. Я села в постели, неотрывно глядя в глаза Мерклеса де Разора и едва осознавая, что не моргаю.
— Эльн, держи себя в руках! Управляй собой, очисти свой разум! Не давай чувствам воли! Эльн, ты слышишь меня?
Мои ноги касались холодного пола очень медленно, и Мерклес де Разор тоже пятился медленно, а на моих запястьях светились две черты от порезов, и из них пробивались серовато-голубые стебли.
— Эльн, ты должна с этим справиться, тебе стоит только захотеть, и оно прекратится…
Захотеть?.. Но я этого не хочу… А чего я на самом деле хочу?
Если я отомщу за своих друзей, будут ли они за меня молиться? Будут ли они рады твоей смерти?
Стебли обвивают мои руки и что-то шепчут, будто пытаются меня поддержать. Спину внезапно обдаёт жаром, я оборачиваюсь и вижу, как смятые простыни занимаются пламенем. Крики целителей долетают до меня словно издали.
— Эльн, управляй этим! Оно в твоей власти!
О, я с радостью…
Призрачное свечение стеблей становится ярче, и внезапно лозы заполняют собой всю комнату, пронизывают каждый кирпич в стенах, и я слышу их тихое пение где-то на самой грани слуха. Я сосредотачиваюсь на голубоватых ростках, пробивающихся из-под плаща адепта Лоорэ, и они обретают силу, прорастая прямо сквозь ткань.