Напарник не ответил, делая вид, будто чурочка вдруг стала страшно занятной и поглощает его целиком. Ну, и не надо — я найду, чем себя развлечь. Малой кровью он от меня не отделается! Ишь, удумал, с ума сходить посреди такого-то веселья…
К горлу внезапно подкатил горький ком, целиком состоящий из злости, тревоги и слез. Какой теперь сон? Если Святоша даст слабину, я не смогу дотащить его на себе. Хотя, конечно, попытаюсь. Но лучше всего будет просто выкопать могилу на первом же перекрёстке, пока есть силы. Братскую, ага.
Одолеваемая чёрными мыслями, я принялась искать себе занятие, чтобы дотянуть до утра, раз уж вознамерилась. Святоша, конечно, конечно, уверен, что я все брошу ровно в полночь, как только закончится смена, но…
Не сегодня, друг, не сегодня.
Басх продолжал тихо похрапывать, сжавшись в ком под тяжёлым стёганым одеялом. Тащить их, конечно, было тяжело, но холодными ночами об этом как-то не жалелось. О, надо же, наш учёный позабыл убрать в сумку томик, которым собирался заняться на привале. Опрометчиво с его стороны, когда рядом ошиваюсь я. И весьма кстати. Что тут у нас?
Нимало не заботясь ни о том, чтобы не разбудить Басха, ни о том, что подумает обо мне Святоша, я протянула руку за книгой. «Лунные Поля».
Как странно. Обычно с этими умными книжками как: хочешь быть хорошим магом — имей язык без костей, чтобы выговаривать их названия, не запинаясь. Труды, связанные с Искусством, всегда старались называть как можно вычурнее. Это позволяло легко вычислять «своих» в магическом сообществе: ключевые для каждой школы учебники их приверженцы, как правило, помнили наизусть. Что может быть изящнее, чем в очередном диспуте невзначай так помянуть какой-нибудь «Аэнсоль Драхт» и определить по глазам собеседников расстановку сил за столом дебатов.
А это простое. Слишком простое, до смешного. Я открыла книгу; переплёт новый, но страницы пожелтевшие и потрёпанные. На них были заметны следы работы библиотекарей-реставраторов. Древний томик… И собой-то невелик, как-то непривычно для литературы из Тунглид Рэтур.
«Предисловие.
Знаний о Лунных Полях до наших дней удалось сохранить немного…»
Ого. То есть, мало того, что сама книга старовата, так описываемый предмет и вовсе ушёл корнями в какую-то непроглядную вековую тьму. Ещё интереснее.
«И мы помним только то, что они представляют собою царство, над которым безраздельно властвует Луна, Матерь Магии. Когда-то мы были вольны странствовать по нему свободно, и наши сны служили нам вратами.
Что мы искали там, что находили — кто теперь помнит?
Кто-то говорит, что мы выходили в Поля за силой.
Кто-то искал там знание о том, что было, и о том, что только ожидает нас.
Пожалуй, только адепты Даэг теперь могли бы рассказать нам о том, что прячет Луна в своих владениях — как известно, они единственные, кого Матерь Магии все ещё рада видеть. Но под её влиянием их разум изменяется настолько, что они уже не могут поведать нам ничего полезного.
Что ж, значит, такова ныне цена за истинную свободу…»
Фыркнув от витиеватости слога, я отвлеклась, чтобы хлебнуть из фляжки. Святоша задремал, опустив голову на грудь и выронив свою чурочку, в которой просматривались очертания какого-то забавного зверька. И то хлеб — хоть немного поспит.
Адепты Даэг… О них я, кажется, слышу впервые. Адептов Нэль — боевых магов — знаю. Адептов Лоорэ, хранителей знания и мастеров защиты — знаю. Адептов Флеорин — лучших друзей земледельцев и повелителей стихий — тоже знаю. О Рагвид, могущественных целителях, не слышал только совсем уж дурак. А вот кто такие Даэг?
Я продолжила чтение.
«Дорога в Лунные Поля теперь трудна и недоступна для нас. Но если мы сможем её отыскать, мы снова будем спорить силой с самим Творением».
И всё равно не будете довольны. Магам всегда не хватает силы — даже если они могут вскипятить парочку рек.
«Однако, этот поиск требует силы и свободы разума, коя сокрыта и непонятна для человека смертного и страстям подверженного. Имея целью заполучить ключи от всех врат этого мира, знаем ли мы, для чего они нам нужны? Ошибочно полагать, что благие намерения и надежда весь мир обратить в цветущий сад есть нечто иное, нежели ещё одно проявление нашей слабой человеческой природы. Миру нет дела до того, что мы именуем «вредом» и «благом». Сие есть лишь измышления нашего несовершенства, и представления о них у двух магов отнюдь необязательно окажутся едины.
Однако, большинство Лунных Бликов не имеет желания никоим образом свою природу менять. Открывшийся Дар, тем временем, должен быть обуздан — или он сведёт с ума своего носителя. Раньше ключ к овладению Силой искали в Лунных Полях, но теперь они так опасны для магов, что мы решили не рисковать неокрепшими умами. Так и была изобретена Жестовая Семантика, неизмеримо полезная, но, в то же время, низводящая мага до обычного ремесленника. Первоначальное стремление к познанию иссякло, и магия заняла в мире место, подобное тому, что занимает земледелие или ткачество.