— Разумеется. Как кулаки?
— Да им-то что сделается! — снова глотки. — Они привычные. Повезло ему…
— Что значит — повезло?
— Повезло, что я не смог за ним угнаться…
Я попыталась шевельнуть рукой и ощутила, как тошнотворно садят ладони. Захотелось поднять их к лицу и посмотреть, что с ними такое творится, но для этого надо было откинуть одеяло, а где взять сил?
Тело мучительно ныло и отказывалось подчиняться. Я приподняла голову и не сдержала хриплого стона от боли в шее.
— О, грызун проснулся, — донеслось со стороны очага.
Послышался шорох, и прямо надо мной выросла густая тень. Ганглери опустился рядом, глядя на меня; его небесно-голубой взгляд выражал сильное беспокойство.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Плохо, — выдавила я сквозь иглы в спёкшейся гортани.
Ганглери положил руку мне на лоб. Ладонь у него была сухая и прохладная. Как-то внезапно запахло дождём, и эта неожиданная свежесть унимала боль, возвращая телу способность двигаться и чувствовать.
— Спасибо, — поблагодарила я мага, понимая, что это облегчение пришло отнюдь не само собой.
— Не за что. Хочешь чего-нибудь?
— Есть. Могу, кажется, оленя проглотить.
— Прости, оленя нет. Есть похлёбка. Остывшая.
— Долго я так провалялась?
— Несколько часов. Ох, не было печали… — Ганглери тяжело вздохнул, но в глубине его глаз светилась улыбка.
Поняв, что я смотрю на него слишком пристально, он отвернулся и покачал головой, наблюдая за тем, как Святоша пытается не подавиться целебным пойлом. Тот старался изо всех сил, но выражение его лица не обещало никакого успеха.
— Что случилось со мной? — спросила я, поднимаясь на локтях — осторожно, стараясь поберечь ладони. Даже магия Ганглери не смогла полностью унять боль в них. — Я почти ничего не помню.
Ганглери усмехнулся:
— Сначала расскажи, что помнишь.
По мере того, как я пересказывала своё видение, ухмылка старого мага становилась всё шире, а в конце он и вовсе зашёлся смехом, обнажив великолепные для его возраста зубы:
— Камень, говоришь, треснул?! Так и ведь он и в самом деле треснул, да! Прямо в руке у юного охотника за истиной. Тот его, конечно, выпустил, а до земли и вовсе ничего не долетело — одна только пыль, и та ветру досталась. А ты только смотрела и смеялась. Какая осанка! Какой взгляд! Любо-дорого взглянуть!
— А как господин учёный-то орал, — мрачно вставил Святоша, шумно сопя. — Любо-дорого было послушать.
— Да уж… — протянула я, пытаясь осознать случившееся. — И что, он после этого ушёл?
— Убежал, — сказал Ганглери, продолжая смеяться. — Но сначала он очень хотел тебя придушить.
Святоша засопел ещё сильнее и стиснул чашку.
— Получил взбучку, скатился вниз по склону и убежал, малость выпачкав снег кровью, — закончил маг, поднимаясь и отходя к очагу.
— Я хотел догнать, да не смог, — сказал мой напарник печально. — Что-то плоховат я до сих пор…
— Да брось ты, — я вытащила-таки руку из-под одеяла, чтобы махнуть ей. — Отделались, наконец — и спасибо Небу, наконец…
И тут я разом позабыла, что хотела сказать. От вида собственной ладони меня едва не вырвало прямо на шкуры. От кончиков пальцев к запястью змеились жуткие багровые линии, напоминавшие не то ожоги, не то глубокие порезы, и вид у всего этого был кошмарный. Я с ужасом выдернула из-под одеяла вторую руку и убедилась, что она выглядит точно так же. По линиям текла стучащая боль, а сами они будто желали прорваться выше запястья и оплести мои руки полностью.
— Это что такое?! — сдавленно осведомилась я.
— Больно? — спросил Ганглери вместо ответа. Его лицо мгновенно скрыла тень, густая и непроницаемая.
— А как вы думаете?..
Старый маг молча взял мои руки в свои, волшебным образом не потревожив отметины. Но было ясно, что он ничего не может с ними сделать: вспышки незримого тепла — капли его магии — проходили сквозь мои ладони и рассеивались впустую.
На моих глазах одна из линий, не сумев проникнуть за кромку запястья, слегка загнулась и потемнела. Это вызвало новый укол боли и невольные слёзы на моих глазах.
— Что с ней, дедушка?! — Святоша отставил в сторону свою плошку и начал подниматься с лежанки.
Ганглери стремительно обернулся:
— Лежите спокойно, юноша, иначе я снова вас обездвижу!
Святоша покорно рухнул обратно.
— Пейте лекарство, — добавил старый маг, и спокойствие его голоса никого не обмануло. Даже его самообладание не могло сладить с рокочущими призвуками гнева и тревоги.
— Что со мной такое?.. — спросила я. Мне хотелось отвести взгляд от собственных рук, но ничего не получалось.