— Вижу, что путь у вас был нелегкий, и вы хотите отдохнуть. Да и жара была сегодня такая, что пот лил ручьями. Ложитесь-ка вы в мою постель, а я лягу в сарае на соломе.
И, пожелав им доброй ночи, вышел. Утром он снова накормил их, проводил немного по дороге и, прощаясь, сказал:
— Послужил вам чем мог, не взыщите.
Святой Петр тихонько потянул Христа за рукав и говорит:
— Господи, неужто ты ничем не вознаградишь этого достойного человека? Он был так добр к нам.
Сказал Христос:
— Награда на этом свете призрачна. Я ему уготовлю иную награду, на небе. — Потом обернулся к кузнецу: — Если хочешь, выскажи три желания, они исполнятся.
Обрадовался кузнец:
— Коли так, сделай, господи, чтобы я жил в добром здравии еще сто лет.
— Да будет по-твоему, — сказал Христос. — Что ты еще хочешь?
Кузнец подумал и говорит:
— Чего же просить? Живется мне хорошо, заработка хватает. Сделай, господи, чтобы у меня всегда работы было вдосталь, как сейчас.
— Исполнится и это, — ответил Христос. — Каково твое третье желание?
Тут уж кузнец совсем не знал, что сказать. Подумав с минуту, говорит:
— Уж ежели ты, господи, так добр, сделай, чтобы каждый, кто сядет на лавку у меня за столом, где и ты сидел, не мог встать, пока я его не отпущу.
Святой Петр засмеялся, услышав такое желание, но Христос говорит:
— Быть по сему.
Тут они распрощались, Христос и святой Петр отправились в путь, а обрадованный кузнец поспешил домой.
Как Христос сказал, так и исполнилось: все соседи кузнеца уже перемерли, а он все еще был здоров и свеж, как рыба, работы имел вдосталь и распевал с утра до вечера.
Но всему приходит конец. Истекли сто лет, и смерть постучала в двери к кузнецу. «Кто там?» — отозвался кузнец. «Это я, смерть, пришла за тобой». — «А, добро пожаловать, дорогая гостья, — сказал кузнец, втайне усмехаясь, — входи, входи, почтенная госпожа. Погоди минутку, уберу свои молотки и клещи и мигом буду готов. Присядь пока вон на ту лавку, знаю ведь, что ты устала, бродя по белу свету». Смерть, ничего не подозревая, не заставила себя долго упрашивать и уселась на скамью. Тогда кузнец громко рассмеялся и говорит:
— Теперь сиди здесь и не вставай, пока я не захочу!
Смерть завертелась, застучала костями, залязгала зубами, но ничего не помогает, никак ей не сдвинуться с места, сидит, как прикованная. Кузнец, насмеявшись до колик, запер дверь и пошел по своим делам, довольный тем, что теперь уже нечего бояться смерти, она у него в плену.
Однако долго радоваться ему не пришлось. Он увидел, что ошибся. Решил было кузнец на радостях зарезать поросенка, которого откармливал во дворе, и накоптить колбасы. Очень он любил копченую колбасу. Вот взял кузнец топор и ударил поросенка по голове так, что тот даже перевернулся. Кузнец нагнулся было с ножом, чтобы разрезать ему горло и собрать кровь для ливерной колбасы, но поросенок вдруг прыг и с хрюканием убежал неведомо куда. Кузнец с перепугу опомниться не успел.
— Погоди ты, скотина, я до тебя еще доберусь, — сказал кузнец и пошел в хлев за гусем, которого откармливал уже две недели.
— Полакомлюсь хоть тобой, если колбаса от меня убежала, — сказал он, взял нож и хотел зарезать гуся. Но вот чудеса: из гуся не вытекло ни капли крови, и как только кузнец вынул нож, на шее у гуся не оказалось никакой раны. Пока кузнец дивился этому, гусь вырвался у него из рук и с гоготом убежал вслед за поросенком.
Тут уж кузнец вышел из себя. Так ему сегодня повезло, а вот теперь даже не полакомиться жарким? Ладно, бог с ними, с поросенком и с гусем! Кузнец вошел на голубятню и принес двух голубей. Чтобы и они не выкинули чего-нибудь подобного, он взял топор и одним ударом отсек им головы. «Ну, хоть с вами-то покончено», — пробормотал он я бросил голубей на землю. Но что за диво? Едва голуби оказались на земле, их головы опять приросли к туловищам, птицы вспорхнули и — поминай как звали.
Тут вдруг кузнеца осенило. Он хлопнул себя кулаком по лбу.
— Эх, правда! Я и не подумал о том, что никто не может умереть, потому что смерть у меня в плену.
Покачал кузнец головой, не очень-то ему нравилось, что прядется навсегда отказаться от вкусных колбас, от аппетитного гуся, от жареных голубей. Но что делать? Выпустить смерть? Не годится, она ему первому свернет шею. Решил кузнец, что лучше есть вместо мяса горох и кашу, а вместо жаркого — калачи. И калачи хороши, коль ничего другого нет.
Пока хватало старых запасов, все шло хорошо. Но вот пришло лето, тут-то и настала беда. Все живые твари, сколько их было в прошлом году, снова ожили, ни один не убыл. Да еще народилась пропасть новых, все прямо кишело кругом. Птицы, мыши, жуки, саранча, клещи и другие паразиты сожрали и испортили все посевы на полях. Луга лежали словно выгорелые, деревья были похожи на метлы — листья и цветы на них объели бабочки и гусеницы. И ни одного из этих паразитов нельзя было истребить! В озерах и реках развелось столько рыбы, лягушек, водяных пауков и других насекомых, что даже напиться воды было нельзя, так они ее запакостили. В воздухе носились тучи комаров, мух и мошек, а по земле ползало и прыгало такое множество мелких насекомых, что они могли бы уморить людей... если бы можно было умереть. Люди ходили полумертвые, как тени не в силах ни жить, ни умереть.