Всё ещё не до конца осознавая своё положение, я медленно опустилась на стул, боясь сесть мимо, смотря перед собой. Неужели всё это он сказал серьёзно? Меня и под домашний арест? Да я последний раз дома сидела лет двадцать назад, когда ведомая любопытством попыталась проникнуть в папин кабинет, взламывая его личную защиту.
Я закаменела, не обращая внимания на то, что блюдо уже подано. Что ж, папочка, желаешь увидеть в своей дочери истинную леди? Ты её получишь, не сомневайся.
Неделя пролетела изумительно быстро.
Я выполняла всё то, что мне было приказано. Послушно сидела в поместье, не выходя даже на прогулки по саду, целыми днями читала, играла на инструментах, упражнялась в ораторских искусствах, а по вечерам сдавала экзамены наставнику.
С отцом после того случая толком поговорить не смогла, да я и не была уверена, что после подобного удара готова разговаривать с ним, как ни в чём не было. Уж нет, я, конечно, девушка не мстительная, но крайне злопамятная, поэтому первая идти на попятную не готова.
За три дня до бала поместье посетила хорошо известная мне модистка, с которой я сотрудничала на протяжении пяти лет. Её не пустили на порог, как оказалось, приказ отца. Пресвятые силы, как же я тихо ненавидела в тот момент весь мир, словами невозможно передать.
Зато после обеда из королевского дворца приехала другая модистка, которую без лишних слов пропустили. Она сняла мерки, показала фасоны платьев и полюбопытствовала, что именно мне хотелось бы ещё. Однако в тот момент у меня не было настроения, поэтому я от сердца сказала, что чем проще платье, тем лучше.
Важно кивнув на моё заявление, женщина уехала восвояси.
Мои же дни потянулись дальше, но теперь их разбавляли портнихи, предоставляющие ткани, наброски, идеи, которые я отвергала, так как всё ещё была обижена на целый мир. По истечению недели мне предоставили платье в нежно-фиолетовых тонах с пышной юбкой без каких-либо украшений.
Действительно, изрядно простой наряд без изюминок.
К балу я готовилась молча. Служанки, повздыхав над платьем, помогли надеть его, а после взялись за причёску. По истечению трёх часов взглянув на себя в зеркало, я обомлела, ведь в отражении была не я. Эта девушка в невинном наряде и с потерянным выражением лица, точно не леди рода Гальтзер.
Однако что-либо менять уже было поздно, и я, скептически похмыкав, решила ехать так. Нужно же чем-то удивлять королевский двор хоть иногда.
Впрочем, отец моему преображению был явно рад, он даже эмоций во взгляде не скрывал, как любил делать это обычно. Чинно взяв меня под руку, он сопроводил до экипажа, помогая забраться внутрь, а потом с лёгкостью залез самостоятельно.
— Веди себя соответственно статусу, Рэйлин, — предупредил папенька, когда впереди показался дворец.
— Я знаю, отец, — сухо ответила, отвернувшись. — И я всё ещё не понимаю, зачем мне ехать на этот бал, глупая затея. А если свет истин падёт на меня и какого-нибудь лорда, ты это переживёшь?
— Если ты не будешь танцевать, этого не случится, — холодно заметил лорд Гальтзер. — Ты ведь помнишь то, о чём я тебе говорил?
— Как же здесь забудешь.
Мы замолкли, стоило лишь нашему экипажу затормозить.
Всё остальное было привычным делом. Всё же на празднествах в королевском дворе я была не в первый раз. Несмотря на мою ярую нелюбовь к подобным мероприятиям, в жизни нашего государства были праздники, на которых не присутствовать считалось за оскорбление Его Величества, поэтому путь до бального зала был мной давно изучен… как и пути выхода из него.
Прибыли мы явно в ряду последних, но опоздавшими ещё не считались. Отец, крепко державший меня за руку, наклонился ближе, прошептав:
— Три часа и достойное поведение, — а после растворился в толпе, явно направившись в сторону королевской четы.
Я почувствовала себя брошенной и одинокой, но ненадолго. В прямом смысле ненадолго, потому что я даже трёх шагов в сторону сделать не успела, как была взята в круг. Порядком шесть мужчин окружили меня, оставив небольшой проём впереди, наверное, чтобы я видела танцующих и завидовала им.
По их постным лицам стало ясно, что вот она, моя личная охрана на вечер и ночь. Представляю, о чём они сейчас думают: мы, элитные войны, обязаны всю ночь охранять вот эту вот леди? Да нас не для этого тренировали. И честно, я была с ними согласна в этот момент во всём, пусть веселятся подальше от меня.
— Слушайте, может, мы договоримся? — всё же попыталась заговорить, но натолкнувшись на стену отчуждения, грустно вздохнула. — И не надо, сами ведь потом жалеть будете.