"Чем это меня так шарахнуло? Может баллон взорвался? – Шахов силился вспомнить тягучим сознанием события на рубеже.
Капитан пошевелил пальцами в резиновой перчатке, ища круглую поверхность боевого баллона. В руке ничего не было. При попытке пошевелить горячей рукой в плечо стрельнуло иглой острой боли. Шахов сморщился и от неожиданности застонал.
УАЗик со скрипом остановился.
Санитар выпрыгнул наружу.
"В сознании! Заражения нет! По докладу дозиметристов все чисто!" – кому-то доложил он.
"Снимайте на осмотр и обработку!" – приказал голос майора Шелеста.
Шахова на носилках положили на влажную землю возле скособочившейся, но устоявшей палатки. Санитар одетый уже в обычную солдатскую форму и пилотку стал ножницами разрезать противогаз Шахова. Другой санитар быстрыми отработанными движениями начал расстегивать ремешки и герметичные застежки шаховского химкомплекта. Через несколько секунд противогаз сняли и Шахова тут же вырвало съеденной утром рисовой кашей с кусочками сала.
"Успели! Если бы в противогаз стошнил, захлебнулся бы. Повезло парню!" – переговаривались санитары, спокойно убирая рвоту с подбородка и груди Шахова. – Вколи ему ампулу обезболивающего и дозу антидота.
После рвоты рука и спина перестали болеть, в голове стало туманно и легко, санитарские разговоры отошли куда-то далеко. Над головой сияло выгоревшее голубое небо с остатками белых облаков.
"Живой! – легко и радостно подумал капитан, – ну, прямо князь Болконский с "медленно плывущими по нем", – вспомнил он далекие школьные уроки литературы.
– Костя, ты меня слышишь? – к Шахову наклонился майор Шелест.
– Слышу, слышу, – слабо ответил Шахов и снова улыбнулся неожиданной детской цитате.
– Это хорошо! – сказал Шелест. – Мы тебя сейчас перевяжем. У тебя голова ранена и рука сломана. Так что потерпи.
– А мне и не больно.
– Это от укола. Обо что это тебя так навернуло?
– Не знаю, я назад падал. Может яма какая?
– Ладно, молчи. Боюсь как бы еще у тебя сотрясения не было. Перевяжем и отправим тебя в городок в санчасть. По любому, тебе повезло больше, чем Бессмертных, – заключил майор Шелест.
"Обработать раны на затылке и спине. Перевязать! На правое предплечье наложить шину и зафиксировать руку. Дозу иммуноглобулина, еще обезболивающего. После обработки зафиксировать на носилках и машиной отправить в санчасть," – давал указания начмед.
К палатке, где санитары ворочали Шахова, облепливая его пластырем и обматывая бинтами, прибежал длинный и тощий как циркуль подполковник Инин.
– Капитан, где боевой баллон? – он наклонил над раненым красно-коричневое от жары худое лицо.
– Не знаю... – прошептал Шахов непослушными губами.
"Обыскать снятый химомплект и санитарную машину! Искать небольшой зеленый цилиндр, размером с баллончик пены для бриться! – Инин, растопырив большой и средний палец, указал санитарам примерный размер потерянного зеленого цилиндра. – Результаты доложить на КП! Срочно! Шелест! Раненого в санчасть не отправлять! Пусть вспомнит, где потерял баллон!"
– Я его наверно на рубеже обронил, когда это все случилось, – с усилием выдавил из себя слабеющий капитан. – В машине его у меня в руках не было... – Небо на миг стало нестерпимо ярким, потом почернело и Шахов потерял сознание.
– Зам командира роты ко мне! – крикнул Инин.
– Роту на машины! Средств защиты не надевать! На третьем рубеже цепью обыскать всю территорию в радиусе сто, нет, двести метров! Искать зеленый цилиндр! Размер как у баллончика с пеной! Приказываю, найти! Обнаружив, не трогать! – высокий Инин навис над стоявшим перед ним навытяжку запыленным потным старлеем.
– Есть, найти! – просипел старлей, – Разрешите идти?
– Бежать!!! – рявкнул Инин. – Землю рыть на глубину два метра, а баллон найти!
Старлей сорвался с места.
– Рота! По машинам! Шанцевый инструмент весь с собой! Быстрее же, мать вашу! – подгонял старлей солдат, заскакивавших в высокие кузова "газонов".
Пятичасовые поиски результатов не дали. Заглядывали в карстовые щели, светили фонариками и шурудили лопатами. С наступлением темноты выставили охрану по периметру, и печальный старлей поехал докладывать начальству результаты. Точнее, их отсутствие.
Подполковник Инин приказал на следующий день с рассветом продолжить поиски силами всего личного состава первого и второго батальонов. Увеличить радиус до трехсот метров, перекапывать все песчаные кочки, под которые баллон мог закатиться и оказаться присыпанным сверху. Особое внимание Инин приказал уделить карстовым щелям. Приказал выдать бойцам все наличные фонарики и все наличные батарейки. Лопатами и ломами в карст не совать во избежание случайного проталкивания баллона глубже. Внимательно осматривать все уголки и только по необходимости прутком тонкой арматуры шурудить в закрытых местах, прислушиваясь к звукам.
Поиски шли две недели безрезультатно.
У капитана Шахова оказалось легкое сотрясение мозга. Уже через десять дней после неудачного испытания он стоял с загипсованной рукой в кабинете комполка и отвечал на перекрестный допрос, учиненный командиром полка и его заместителем по боевой.
– Шахов! Давай снова вспоминать как ты стоял и как падал.
– По готовности я стоял с поднятой рукой, держа баллон в ней. Потом все вокруг замутило, я взглянул в сторону КП. Увидел сорванную палатку. Потом все потемнело и я упал на спину. Дальше ничего не помню.
– И что мне делать с твоим "не помню"? Ты пойми, родимый! Ты боевое оружие потерял. Хер бы с ним, автомат в море утопил. А тут секретный образец! Я даже не имею права солдатам сказать точно что им искать! Башку нам за эти шалости оторвут вместе с яйцами.
– Я падал так, неловко, на спину. Лицом к КП. Баллон был в правой руке.
– Не густо. Ну нет баллона там. Все перерыли. Триста человек каждый день в песочке копаются. Осталось только тебя на рентген отправить. Желудок просветить... А что? Идея! По крайней мере, если спросят наверху, скажем что и во рту, и в жопе, и в кишках у тебя смотрели. Как понимаешь, за твои геройства майор тебе уже не светит.
– Понимаю, – поеживаясь от чешущихся под пластырями ран на спине и шее, пробурчал Шахов.
– Не "понимаю", а "есть!"
– Есть!
– Повезет, если совсем не разжалуют и не посадят. Примут во внимание природный катаклизм.
– Иди сейчас к особисту, напишешь ему детальнейший отчет. Что делал, куда смотрел, каким пальцем шевелил, какая поджилка дрожала. На ближайшие дни у тебя это будет любимое занятие – писать объяснительные. Так что тренируйся в правописании. Свободен!
– Есть! – капитан Шахов повернулся через левое плечо и вышел из кабинета.
– Ну что скажешь, Инин? Кого из нас с тобой первого подвесят за яйца?
– Может еще найдут, товарищ полковник?
– Чувствую, хер там что найдут. Давай придумывать такой катаклизм, чтобы министерские поверили в его совершенную необоримость. Вот ты мне скажи, какого ты поперся на испытания с прогнозом на грозы в кармане? Что не знал, что при грозе бывает? И что это никак не ровный ветер три метра в секунду?
– Синоптики давали малую вероятность грозы. Она незаметно подкралась.
– Это к тебе и ко мне подкрался незаметно. Ладно, иди. Рви волосы на жопе и посыпай лысину пеплом. Кстати, наш общий друг подполковник Удилов умер в госпитале, в Ашхабаде. Лежит сейчас в могиле и не переживает ни о чем.
– А может экскаватором снять слой грунта метра два и просеять?
– Нет у нас с тобой такого экскаватора. Пусть саперы миноискателями каждый сантиметр проверят.
– Проверяют уже. И зеркальца на длинных ручках сделали. И еще партию батареек в управление заказал.