– Угу, – безрадостно промычала в ответ Хелен, опять непроизвольно глядя на эйров.
Получается, что камушек авайнам не вернуть так просто, значит, и от помолвки с Лернаваем не отделаться. И это она еще старательно избегала думать, до чего ее этот камень доведет дальше. Какие еще таланты откроет в ней или до какого уровня прокачает.
Потому что тогда придется думать, а позволяет ли ей такое неконтролируемое развитие другие эйры, помешанные на власти и магическом превосходстве?!
Может, безопасники сейчас подумают и решат, что лучше такую Бальмануг, которой повезло совершенно случайно, не замуж пристраивать, а… устранить?
Ведь это не родовое наследство в ней проявилось, а случайная мутация, вызванная сторонним воздействием. И совершенно не факт, что приобретенные таланты девушка сможет передать по наследству своим детям. И раз камень один, сменить носителя не так просто, да и контролировать слишком сильную и уже этим потенциально опасную Балтмануг из «сомнительного» семейства будет слишком сложно…
«Ой-ёй-ёй!» – охнула про себя девушка, испуганно глядя на мужчин. Не думать о последствиях у нее не получалось.
А судя по тяжелым взглядам эйров они в этот момент думали примерно о том же.
Окончательно испугаться или подумать о предупреждающем устранении этих двух конкретных эйров, которые так неудачно узнали правду о камне, Балтмануг не успела, вмешался отмерший грын.
– Камын останытса у ыэры Хылэн. Так надо. Врэма прышло, – безапелляционно и громко заявил грын, заставляя вздрогнуть из-за резкого голоса.
Все присутствующие в просторном зале, а здесь собралась приличная толпа, глянули на возвышающегося горой голина. Даже сидя в кресле, он был огромен.
– Какое время? – вкрадчиво спросил Уеаткон.
Шитеры по-прежнему молчали, терпеливо не вмешиваясь в разговоры.
– Гдынорын должын быт сылный, когда прыдут ракасы! Ылы другыэ луды, – «пояснил» им всем грын, глядя с высоты своего роста.
Кажется, или у эйров сейчас отвиснут челюсти? Хотя у самой Бальмануг ощущения были не лучше.
– Прошу прощения, а ракасов тоже я?… Кхм, то есть они тоже из-за меня придут? – заранее ужаснулась Хелен.
Почему бы нет, с учетом закона подлости? Грын ранее говорил, что она будет частью всех будущих «пылохо». Кто знает, зачем припрутся еще и ракасы для полного счастья, но раз грын уже так пророчит…
«Ой-ёй-ёй!» – повторилась в заполошно мечущихся от испуга мыслях девушка, желая сейчас уже только одного – никогда не появляться в этом мире.
Пусть бы лучше умерла с концами в своем мире, если там так произошло, чем подхватывать и доживать чужую жизнь, полную неприятных сюрпризов, и вынуждено играть по непонятным ей правилам. А если всё это лишь результат неудачной анестезии или черепно-мозговой травмы, то скорее бы ее уже там, на том «свете», починили, то есть откачали бы доктора!
– Куда придут? В Брулмеп? Огерт? Куда именно? – сразу стал уточнять Уеаткон, опять подаваясь вперед.
Лернавай же сидел в своем кресле неподвижно и лишь прожигал нечитаемым взглядом Бальмануг, словно в происходящем была только ее вина, в ее же такой непростой судьбе.
– Суда. – Неопределенно махнул рукой грын.
– Когда придут? – не отставал от него Уеаткон.
– Сыкоро.
– Скоро по человеческим меркам или вашим? – Нашла в себе силы для уточнения Хелен.
Потомучто еще есть надежда, что «скоро» будет по голиновскому, то есть грыновскому измерению. Но для грына и сотня человеческих лет может быть «сыкоро». Зато Хелен к такому «скорому» приходу ракасов успеет благополучно умереть… от старости.
Да, это малодушно, но почему всем попаданкам в женских романах достаются влюбчивые и богатые мужчины или хотя бы захудалое поместье в наследство, а именно ей досталась куча неприятностей и необходимость спасать чужой мир?!
– А что с авайнами нам делать, если камень останется у Хелен? – спросил вдруг Шимн, обращаясь к грыну.
Видимо, не все шитеры спали во время их разговоров.
– Договорытся, – заявил грын. – Аваны тожы нужэн, когда прыдут другыэ луды, ыслы гдынорын нэ пэрэжит ракасов.
«Подождите-ка, но гдынорын это же я! – сообразила Хелен, обессиленно стекшая на спинку своего кресла и покусывая в тревоге губы. – Что значит, если я не переживу ракасов?! Я так не договаривалась! А как же жить долго и… даже если не счастливо, то хоть как-нибудь уже?! Иначе зачем мне дали второй шанс в новом мире?».