У Хелен же дыхание перехватило. Словно кто под дых дал. Но она лишь прикрыла ладонью глаза, чтобы из них не сыпались искры или даже молнии вокруг, и, подавшись вперед, оперлась локтями об парту, продолжая поддерживать голову рукой. Да, совсем не такая грациозная поза, которая положена юной эйре, но у Хелен просто не было сил. Не было сил сдерживаться иным способом. Так хотелось наговорить всякого этому любопытному "кавалеру"!
"Так это по его милости меня быстренько перевели в студенты?! – поняла Хелен. – То есть я ходила сколько к этому чертовому ректору, пороги оббивала, упрашивала его, и в пустую! А затем приходит какой-то сыночек герцога, и стоило ему только спросить любопытства ради, как ректор быстро переводит меня в штат учеников на бюджетное место?!".
Хотелось еще или застонать от бессильной злости, или заорать в полный голос, выплескивая свой гнев. Гнев на ректора, на этот чертов мир, на свое почти бесправное положение здесь – и как девушки, которые здесь должны быть вроде безмозглых цветочков, и как нищей уже даже не баронессы, за которой нет сильной родни, которая бы решала ее проблемы.
Был гнев и на Кагматта. "Ну зачем он сунул свой любопытный нос в мои дела?! Зачем?! Почему сейчас?! – клокотало внутри у Хелен, стиснувшей зубы, чтобы действительно не начать орать. – Ему заняться больше нечем было? А мне... а у меня все дела посыпались!".
– Ты не рада? – послышалось удивленное где-то за ее рукой.
Причем голосом Норда, а не Вакрока. Глубоко вздохнув и медленно протяжно выдохнув, Хелен выпрямилась, сложила руки на коленях и, как положено приличной воспитанной эйре, вежливо проворковала:
– Что ж, студент Кагматт, благодарю вас за неравнодушие и даже заботу обо мне. Это очень мило и благородно с вашей стороны. Но опять напомню – впредь прошу... – Тут пришлось замяться, потому что приличные слова никак не подбирались.
Да и голос явно дребезжал от эмоций. А те слова, что просились на язык, нельзя было произносить в высшем обществе.
– Очень прошу больше не решать вопросы обо мне без меня же, – кое-как завершила фразу Хелен.
Хотя очень хотелось рявкнуть: "И не суй больше свой любопытный нос в мои дела!".
Притихшие парни смотрели на нее молча и с осязаемым непониманием. Первым отмер Кагматт.
– Чем бы не были продиктованы мои поступки, я бы никогда... не стал бы требовать от вас чего-то взамен, или даже... – начал словно оправдываться он, опять что-то там надумав сам себе.
– Отличная новость! – перебила его Хелен, глядя вперед невидящим взглядом. – Благодарю! Вы... очень великодушный человек, студент Кагматт.
Слушать его дальше она не хотела.
Вообще слышать не хотела.
Как же он, этот идеальный парень, буквально Мистер Вселенная и Рыцарь, встающий на защиту наверняка всех эйр, в данный момент ее бесил!
Но не вставать же, чтобы пересесть куда подальше. Потому что лектор уже занял свое место внизу и раскладывал бумаги на трибуне.
Так до конца лекции и просидели все трое тихо, не переговариваясь и не глядя друг на друга.
А как только раздался сигнал об окончании лекции, Кагматт подскочил и, схватив свою сумку, ринулся без оглядки вниз по ступеням. Сарват задержался чуть дольше. Встал, помялся рядом с партой, глядя вслед убегающему другу.
– Иди, догоняй уже, – буркнула Хелен, видя метания молодого эйра.
– А вы, студентка Бальма... – начал было парень свою новую витиеватую фразу.
– Да иди уже! – так рыкнула Хелен, что впереди сидящий студент даже дернулся. – Проваливай!
Сарват склонил голову на миг и размашистым шагом поспешил вдогонку за приятелем.
А Хелен надулась.
На себя в первую очередь.
И чего, спрашивается, было так бурно воспринимать произошедшее? Ну да, любопытство благородного – в прямом смысле, то есть на самом деле хорошего – Кагматта совершило на этот раз неудачную услугу. Но разве парни в этом виноваты? Разве они виноваты в выкрутасах ректора, который так затянул с зачислением Хелен, что она уже сама обустроилась в столице?
"Наверное, надо будет извиниться перед ребятам. И перед Вакроком в первую очередь" – поняла девушка, собирая свои записи в холщовую сумку.
Глава 3
Вернулась Хелен в свою комнату не в лучшем настроении.
А когда переступила порог, приложив для открытия выданную пластину к особому месту на двери, то настроение окончательно рухнуло куда-то вниз и еще под плинтус закатилось.
– Ты?! – Из комнаты прошипели на вошедшую Хелен таким противным тембром, что аж в ушах зазвенело. – Да как ты смела?!