Один из слушателей, посетивших лекцию Бальмонта, поделился через несколько дней своими впечатлениями:
Его <Бальмонта> лекция «Корень солнца» (впечатления поездки в Японию) – сплошной гимн «благословенной Японии», этой стране утонченного изящества, воздушной поэтичности, разлитой повсюду, – сплошной гимн «благословенной Японии», этой стране утонченного изящества, воздушной поэтичности, разлитой повсюду – и в движениях повседневной жизни, и на высотах несравненной живописи, литературы и пластики – стране поразительного мужества и беззаветной любви к своей земле.
Поэт не этнограф, не ученый исследователь, он говорит лишь о созвучиях, вызванных в его душе природой, поэзией и женщиной Японии. Он заражается ароматом, ритмом и образами японской народной и современной (импрессионистической) поэзии, перепевает японские трехстрочные хокку и пятистрочные танки и, наконец, сам говорит в том же виртуозно-утонченном, изощренно-метком стиле. <…>
К. Бальмонт рассказывает, с каким предубеждением он поехал в Японию и как быстро эта невольная враждебная отчужденность сменилась у него признательностью и очарованием. Поразительны всюду чистота, вежливость, порядок, приветливость. Ничего неизящного, всюду – цветущий сад, нет пустырей, землю здесь любят и холят, как любимую женщину. Мечта о превращении земли в сад в Японии осуществлена. <…>
«Музыка солнечного света», «Страна-поэма» – так называет Бальмонт Японию. <…> Наш поэт зачарован японской поэзией, этими краткими (стихами-малютками, как он их называет) трехстрочными хокку и пятистрочными танки. <…> Прекрасная лекция.[335]
После этого успешного вечера в Петербурге Бальмонт ненадолго отходит от японских занятий; в ноябре 1916 года он усиленно работает – спешит завершить перевод поэмы Руставели. Однако его лекционная деятельность не прерывается. «31-го я читаю на “Бестужевских курсах” “Лики Женщины”. А от выступления 13-го ноября я окончательно отказался», – пишет Бальмонт 26 октября Анне Николаевне. Продолжается и переписка с японскими друзьями и М. М. Янковской. «Буду сегодня писать в Японию и Дэзи», – сообщает Бальмонт (ей же) 1 ноября.
Таких лекций во второй половине 1916 года Бальмонтом было прочитано несколько. Хорошо осведомленные «Известия Вольфа» сообщали даже о «турнэ», которое якобы совершил поэт, выступая с лекцией «Корень Солнца»[336]. В действительности никакого «турнэ» не было, и это сообщение отражает, скорее, тот резонанс, который создавали среди русской публики эмоционально насыщенные выступления поэта.
Бальмонт – переводчик японской поэзии
Устные рассказы Бальмонта о полюбившейся ему стране и очерки о ней, публикуемые в русской печати (и вызывавшие, надо сказать, разноречивые отклики[337]), сопровождаются чтением и переводами японских поэтов – этим занятиям поэт отдал в 1916 году немало сил и времени. В феврале 1917 года газета «Утро России» публикует его оригинальное, написанное трехстрочиями и построенное как двойной монорим стихотворение «Япония» – своего рода гимн, обращенный к этой стране:
335
336
См.: Известия книжных магазинов т-ва М. О. Вольф по литературе, наукам и библиографии. 1916. № 11–12. С. 122.
337
Упомянем издевательский по тону отклик на статью Бальмонта «Япония. Белая хризантема» (см. Приложение 3):