Нет сомнений в том, что из всех японских знакомых Бальмонта Нобори Сёму был в то время более других осведомлен о русском поэте. Об этом свидетельствует его многостраничный и отнюдь не устаревший научный труд «Современные идейные течения и литература в России»[396]. Эта книга, появись она даже сейчас на русском языке, наверняка вызвала бы резонанс среди литературоведов.
На этом фундаментальном труде японского ученого следует задержать внимание.
«Поэт мгновения»
В своей почти 800-страничной монографии Нобори Сёму сумел описать, довольно подробно и вполне достоверно, все литературные течения русского модернизма (акмеизм, адамизм, футуризм, символизм и др.) и представил портреты многих деятелей русской культуры конца XIX – начала XX века, уделив при этом немало внимания цитатам из их произведений (как поэтических, так и прозаических), а также из теоретических статей, воспоминаний, автобиографий и т. д. Отдельные главы его монографии посвящены Чехову, Куприну, Л. Андрееву, Горькому, Арцыбашеву, Ремизову, Скитальцу, А. Каменскому, Зайцеву и многим другим, из поэтов – Блоку, Андрею Белому, Мережковскому и Гиппиус, Сологубу, Брюсову, Вяч. Иванову, Бальмонту. Есть глава о писательницах – Щепкиной-Куперник, Чарской. Монография Нобори Сёму – своеобразная энциклопедия русской литературной жизни начала XX века.
В разделе «Символизм» много места уделено творческой биографии Константина Бальмонта; глава открывается его портретом и отрывками из автобиографии, в которой Нобори Сёму выделяет несколько событий: прочтение поэтом в возрасте 16 и 17 лет «Преступления и наказания» и «Братьев Карамазовых» Достоевского, попытку самоубийства в 22 года, пребывание короткое время в психиатрической лечебнице. Японский ученый представил читателям шестнадцать поэтических и прозаических книг Бальмонта – собственно, все, что тот написал до 1915 года. В главе, ему посвященной («Бальмонт – поэт мгновения»), Нобори Сёму подчеркнул, что, когда в 1894 году вышел первый поэтический сборник Бальмонта «Под северным небом» (самый первый свой «Сборник стихотворений», изданный на собственные средства Ярославле в 1890 году, Бальмонт, как известно, уничтожил), то «новые мелодии зазвучали в русском литературном мире». Японский исследователь пишет:
Его творчество началось с печали, угнетения и сумерек. Оно началось под северным небом, но силою внутренней неизбежности, через жажду безгранного, Безбрежного, через долгие скитания по пустынным равнинам и провалам Тишины подошло к радостному Свету, к Огню, к победительному Солнцу.[397]
Упомянув о воздействии Бодлера, о романтических пристрастиях русского поэта, Нобори Сёму выделил ключевые понятия его поэтики: иллюзия, видения, мечты, звучание, настроение[398]. Бальмонт для Сёму, вместе с Мережковским и Федором Сологубом, – основатель современного русского символизма, «главное в его стихах – волшебная, колдовская сила, но в них же – историческая ценность и оригинальность»[399]. Поэт стремится «За пределы предельного / К безднам светлой безбрежности!» – Н. Сёму приводит строки из программного стихотворения Бальмонта, которым завершается его второй (собственно, третий) сборник «В безбрежности»[400].
Нобори Сёму особенно интересовала тема города в поэзии Бальмонта, который, по словам ученого, впервые в России талантливо воспел состояние души городского жителя (в чем Но-бори Сёму виделось влияние Достоевского). При этом японский автор привел некоторые «городские стихотворения» Бальмонта в собственном переводе. Переводы эти точны и передают музыку стиха Бальмонта, насколько это вообще возможно в иной стихотворной системе, без рифмы – рифма, как уже говорилось, несвойственна японской поэзии (известно лишь несколько опытов).
Из лирической прозы сборника «В безбрежности» процитирован отрывок из «Видения» (стихотворение в прозе) «Родная тень»: «Я ушел из города. Меня мучал этот ненавистный грохот. Меня ужасало бездушие этих каменных глыб»[401]. И близкие по содержанию строки – из сборника «Под северным небом»:
398
Заметим, что гораздо более поздний исследователь творчества Бальмонта в Японии, знаток русского символизма Курода Тацуо в книге «Становление поэтики русского символизма» (Россия симборизуму. Сибунгаку-но сэйрииу катэй. Токио, 1966) также выделял некоторые «ключи» в его поэзии: оппозиции красота – смерть, жизнь – смерть, видения – земная жизнь, а также образы и символические обозначения некоторых идей: свет, мрак, ветер, лунный свет, буря, вода, земля, дерево, трава (все эти образы очень близки японцам).
400
402