3
Никто не лишний В садах Владыки.И чары вишни В цвету – велики.В волшебных чашах Ее расцветаЕсть снов не наших Весна и лето.Средь той природы, Где Фуджи-Яма,Есть переходы Немого храма.От тучек дымных До мест, где воды,В безгласных гимнах Весь лик природы.От самурая До земледелаВсе сердце края Здесь песнь пропело.Та песнь – созданье Страны красивойИ расцветанье Дерев над нивой.В размерной жизни Не страшно смерти,О, лишь отчизне Всем сердцем верьте.Ниппон в бессмертных Веках сияет,Иноплеменных Ярма не знает.Да слышат внуки — Решали деды,Чтоб в этом звуке Был всклик победы.В людских кочевьях Он сердцу слышен,И он в деревьях Цветущих вишен.Он зрим и звонок В наряде стройном,В лице японок, Всегда достойном.В стране японца, Где люди – пчелы,Где ярко Солнце В свой час веселый.
4
А если страсть остыла И сердце спит,Приди, здесь все так мило, Кругом широкий вид.Размеренного гонга Будит призыв,Тот звон глухого гонга Мечты смягчает срыв.И все уходят страны К одной стране,К безгранности Нирваны, Где светит свет во сне.[505]
Спор духов
Спор духов перешел уж в перебранку.А кто хитрей – все не был спор решен.Тогда, чтоб разум был заворожен,Дух Юга людям показал испанку.
Дух Севера зажег мечту-светлянку.Дух Запада, замыслив гордый сон,Спаял всех музыкальных гудов звон.Но дух Востока, дунув, создал танку.
Пять чувств, как пятицветную печать,Сгустив и утончив необычайно,Умея сердце научить молчать, —
И чуть шептать, чтоб расцветала тайна,Велел японец танке зазвучать, —Пять малых строк поют, горя бескрайно.[506]
Страна совершенная
В Японии, где светят хризантемы,Как светят в небе звезды в час ночей,В Ниппоне, где объятья горячей,Но где уста для поцелуя немы, —
Где все холмы, как части теоремы,Размерны, – где, виясь в полях, ручейЕсть часть картины, – где поток лучейЗлатыми явит и стальные шлемы, —
В Нихоне, в Корне Света, где и светКак будто не природно безучастен,А с мыслью вместе и сердцам подвластен, —
Я видел сон, что каждый там поэт,Что миг свиданья полнопевно страстен,За страстью же – раскаяния нет.[507]
* * *
Мне памятен любимый Небом край.Жемчужною он раковиной в МореВозник давно, и волны в долгом хореЕму поют: «Живи. Не умирай».
Живи. Светись. Цвети. Люби. Играй.Ты верным сердцем с Солнцем в договоре.Тебя хранит, весь в боевом уборе,Влюбленный в Корень Солнца самурай.
Весь остров как узор живого храма.Взнесенный ирис, как светильник, нем.Как слово песни – чаша хризантем.
Окно в простор. В нем золотая рама.Поля. Сады. Холмы. И надо всемНапев тончайших линий, Фуджи-Яма.[508]
В Камакуре
1
Объяло Море берег Камакуры.Осенний час огонь свой золотойДожег. И над землей и над водойВпал отсвет в оттень серой волчьей шкуры.
Прорезал тучу Новый Месяц, хмурыйВ зеленоватой дымке и седой,Он саблей самурая был витой.Во мгле один замедлил я, понурый.
Тогда на Образ устремив свой взор,Поняв, что жизнь и смерть – мне все едино,Я принял мысль от Будды-Исполина.
Войдешь в покой, измерив – весь простор.В нас сердце голубино и орлино.Равнина слита с высшей гранью гор.
2
У мира с сердцем вечный разговор.Лишь ум раскрой, в него втекает Вечность.Улыбки детской кроткая беспечность,Страстей слепых содружество и спор.
Мгновенья белый ткут душе уборС исподом красным. Сома Вышних – млечность.Но пьяность в ней. Здесь плещет быстротечность.Меж полюсами – тайный договор.
Смири себя. От царственного тронаЛегко уйти, удел свой развенчать,Чтоб звездную в душе найти печать.
Приложение 2
К. Бальмонт. Японские Песни[510]
вернуться
506
Русское слово. 1916. № 197, 26 августа. С. 4 (вместе со стихотворением «Самурай» образует цикл, озаглавленный «Из японских впечатлений»). Вошло в кн.:
вернуться
508
Последние новости. 1923. № 1037, 9 сентября. С. 2 (в тексте очерка «Огненные лепестки»).
вернуться
510
Биржевые ведомости (утр. вып.). 1916. № 15641, 26 июня. С. 2. Подзаголовок: «Перевод посвящается Мойчи Ямагучи». Сохранилась также машинопись (см.: ОР РГБ, ф. 374, карт. 1, ед. хр. 43).