Выбрать главу

— Но ты хорошо в этом разбираешься! — воскликнула Фиби. — Как-то за обедом я сама была свидетельницей вашего с сэром Джеймсом оживленнейшего разговора, касающегося экономической реформы.

Губы Дианы искривились.

— У лорда Дерлинга, к несчастью, иное мнение. Мое суждение о предмете спора отличалось от его, и это привело его в бешенство. Он обозвал меня безмозглой. Я рассмеялась, не оценив сразу степень его раздражения, и тут же получила удар по лицу, сбивший меня с ног.

— О, Диана! — Фиби вскочила на ноги и подошла к Диане. — У меня просто нет слов. Не могу представить себе, что джентльмен способен на такое.

— И я не могла, — проговорила Диана, в которой в этот миг ожили воспоминания об испытанной ею боли и унижении: падая, она ударилась об угол стола. После этого на ее теле долго оставалась страшная отметина.

— Это случилось ровно за неделю до свадьбы, — тихо проговорила Диана. — Наша следующая встреча состоялась за два дня до венчания. Лорд Дерлинг вел себя, как ни в чем не бывало.

— Он не извинился?

— Он даже не признал, что совершил это, — ответила Диана. — Увидев синяк на моей щеке, лорд Дерлинг пожурил меня за неловкость, заметив, что я, должно быть, ударилась о дверь или, споткнувшись, упала. В его поведении не было и намека на то, что он сам ударил меня. И тогда я, наконец, поняла, что это за человек, и что ни о каком замужестве не может быть и речи.

Фиби с недоверием, ошеломленно уставилась на Диану.

— Просто не верится, что такое возможно.

— Если он не признавался в содеянном даже передо мною, ожидать, что он признает свою вину публично, и вовсе не приходилось, — продолжила Диана. — А если бы мне вздумалось сказать против него хоть слово, какой, ты думаешь, оно имело бы вес в обществе рядом с его словом?

— Но ты ведь все равно рассказала всем о том, что он сделал, — проговорила Фиби, ожидая от Дианы подтверждения. — Синяки служили верным доказательством твоим словам.

— Синяки у меня были, но обвинить лорда Дерлинга в рукоприкладстве было невозможно. И в самом деле: с чего ему было бить свою невесту, которую, по его словам, он любил?

— Но он… после того, что совершил… он не заявлял больше, что…

— Что любит меня? — Диана невесело улыбнулась. — Конечно, заявлял. Он весьма убедительно сыграл роль любящего мужчины, оскорбленного в своих лучших чувствах.

Девушка взволнованно посмотрела на Диану.

— Ох, Диана, ну и испытание выпало тебе на долю. В голове не укладывается. А что тетя Изабел? Должно быть, она разгневалась не на шутку!

— Да. Как только лорд Дерлинг уехал восвояси, она зашла ко мне в комнату и, увидев, что он сделал со мной, вознамерилась было пойти в суд. Но я просила ее обо всем молчать.

— Но почему? Ведь тебе хотелось, чтобы он был наказан?

— Конечно, но тогда мне только-только минуло семнадцать лет, Фиби. Я была младше, чем ты сейчас, и боялась его, — сказала Диана, с трудом выговаривая слова. — Я боялась, что он может употребить свое влияние мне во зло. Сейчас, глядя на все со стороны, я задним числом вижу, что была неправа, но тогда желала лишь одного — сбежать, скрыться и обо всем забыть.

— И ты вернулась в деревню.

Диана кивнула.

— Да. Мой долгожданный первый сезон закончился. Я познакомилась с лордом Дерлингом в апреле, в мае состоялась помолвка, а в конце июня я уже была в Уитли, зализывала свои раны. Тогда я дала себе зарок никогда больше не возвращаться в Лондон.

— Но вернулась, — едва слышно проговорила Фиби. — Ты согласилась сопровождать меня, даже зная, чем это может для тебя обернуться.

Диана с улыбкой привлекла к себе девушку.

— Да. Но, как я уже сказала, ничего страшного не произошло. Единственная неприятность — встреча с лордом Дерлингом и леди Элен в парке.

Фиби понурила голову.

— Теперь ясно, отчего леди Гартдейл так повела себя. Должно быть, до нее дошли сплетни, рассказанные лордом Дерлингом, и она побоялась, что ты сможешь опорочить его в глазах леди Элен.

— Видимо, так.

— Но ты непременно должна сказать свое слово! — вскричала Фиби. — Леди Элен нельзя выходить замуж за лорда Дерлинга. Если, ударив тебя, он отрицал свою вину, то вряд ли он и с ней будет вести себя по-другому.

— Ты права, но послушай меня, Фиби, не смей говорить об этом ни леди Элен, ни ее матери. Ты поняла?