– У меня создалось очень четкое впечатление, что, на твой взгляд, «парикмахерша» не достойна быть женой Тони Карсона, – насмешливо продолжила Алисия. – И то, что он ответил тебе, открыло мне глаза. Я поняла, что жила в мире иллюзий.
Мартин был в шоке, который накатывал на него волнами по мере того, как к нему возвращалась память: что он сказал Тони, что тот ответил ему, первоначальное ощущение, что он где-то видел Алисию раньше, ее плохо скрываемое презрение к ним обоим и к Монике, возможно, ее желание поквитаться с ним, ее бегство от него, нежелание продолжать интимные отношения, расспросы о его отношениях с Тони...
Официант принес блюдо с устрицами. Мартин молчал, потрясенный открывшейся правдой, которая теперь могла изменить его отношения с Алисией.
Она бросила официанту «спасибо», и они остались вдвоем.
Напустив на себя независимый, даже немного вызывающий вид и не обращая внимания на его состояние, Алисия вооружилась приборами и, метнув на Мартина дерзкий взгляд, сказала:
– Приятного аппетита!
Мартин вздрогнул.
Алисия воткнула нож в створку раковины и извлекла устрицу.
Время расплаты, подумал Мартин.
Ему стало плохо.
15
Алисия отправляла в рот одну устрицу за другой, запивала их вином и радовалась тому, что заказала блюдо, которое не надо жевать. Но ее все равно удивляло, что скрученный от внутреннего напряжения желудок не отвергал этот нежнейший деликатес. Она будто превратилась в комок нервов и даже боялась поднять глаза на Мартина. Выражение шока, застывшее на его лице, только усиливало страдания Алисии.
Это конец, подумала она. Он ожидал, разумеется, что я выберу более интеллектуальную профессию. Алисии было стыдно сейчас за те глупости, которые она наделала в прошлом. За то, что много лет обманывала себя, гоняясь за миражом. Выкручивалась, чтобы одеваться по последней моде, из кожи лезла вон, чтобы посещать престижные места и общаться с представителями так называемого светского общества. Все это была мишура, лишенная глубины и реального значения.
Алисии было больно осознавать, что она потратила столько времени впустую. Эта боль накапливалась и ней постепенно, но Алисия загоняла ее поглубже, не давая вырваться наружу. И вот сейчас этот нарыв приоткрылся, и ей стало вдвойне хуже оттого, что в ее жизни появился мужчина, который заполнил собой все ее существо и который хотел ее.
Мартин, сидевший до сих пор неподвижно, взял наконец вилку. Алисия смотрела, как с его тарелки медленно исчезают устрицы. Она видела, что Мартин заставляет себя есть, принуждает себя сидеть с ней за одним столом, прячет свои мысли за фасадом вежливости. Воспитанные люди обычно не устраивают сцен, они сохраняют приятную мину до конца мероприятия, а затем с достоинством отправляются домой.
В душе Алисии вспыхнуло возмущение. Она уже была сыта изысканным притворством богатых людей, их светскими играми и фальшью. Подождав, когда Мартин съест последнюю устрицу, Алисия заявила:
– Я должна поблагодарить тебя за тот разговор, который ты затеял с Тони обо мне.
– Поблагодарить? – Он посмотрел на нее с недоумением.
– Да. Тот разговор открыл мне глаза на то, что я делала со своей жизнью. Это было горькое пробуждение, но, по крайней мере, я поняла, что мне надо выбираться из болота и искать что-то другое.
– Как ты, умная женщина, могла даже подумать о том, чтобы выйти замуж за такого махрового эгоиста с гипертрофированным само мнением, как Тони Карсон?!
Негодующий вопрос Мартина показался Алисии ударом хлыста. Она вздрогнула. В его глазах она выглядела сейчас алчной охотницей за богатством, которая, кроме денег, ничего больше не видит. Единственным оправданием Алисии было глубоко сидящее в ее сознании желание быть обеспеченной и окруженной заботой и вниманием. А также не менее сильное желание дать и своим детям, которых она очень хотела иметь, достойную, обеспеченную жизнь.
– Все уже закончилось, – резко сказала Алисия, как бы оправдываясь перед ним и в то же время возмущаясь, что Мартин осудил ее, не подумав ни об обстоятельствах ее жизни, ни о ее чувствах. – Я разорвала свою помолвку с Тони, уволилась из салона Дэна Вебера и отказалась от всех «престижных» контактов. Я долго парила в мире глупых фантазий, но в конце концов спустилась на землю.
Мартин и это ее объяснение не принял во внимание.
– Но ты продолжала заблуждаться! Ты поставила меня в один ряд с Тони.
– Как я могла поступить иначе? – возразила Алисия. – Вы оба показали мне, где мое место в вашем привилегированном мире – на обочине. А ты... твои близкие отношения с Моникой еще раз убедили меня в том, что социальный статус для тебя гораздо важнее личности человека.
– Я не давал обещания жениться на Монике, – сказал Мартин.
Алисией двигала ревность, которая, как известно, плохой советчик. Насколько она знала, Мартин уже не встречается с Моникой, поэтому этот аргумент был несостоятельным. Алисию просто мучило, что она, возможно, ошибается, взяв такой тон с Мартином. Или она все-таки права?
Нет, не права.
Она разобралась в своих ошибках, признала их и собиралась начать другую жизнь, сделала даже первые шаги в этом направлении. Ей не следовало выворачиваться перед Мартином наизнанку. Ее толкнуло на это желание навсегда покончить с фальшью и притворством.
Подошел официант – убрать тарелки со стола. Спросил, всем ли они довольны. Мартин молча кивнул, и официант быстро удалился.
Атмосфера за столом не располагала к теплой беседе. Алисия выпила немного вина, чтобы заглушить душевную боль. Если это конец, подумала она, надо вызвать такси, которое отвезет меня домой.
– Ты обманывала меня с самого первого дня, Алисия, – жестко констатировал Мартин.
– Нет! – Этот крик вырвался из глубины ее сердца. – Ты спросил, знакомы ли мы, но мы, разумеется, не были знакомы, о чем я тебе и сказала.
– Но ты знала меня, – настаивал Мартин.
– Нет, не знала. Я просто узнала в тебе мужчину, которого позабавило, что Тони Карсон собирается жениться на какой-то парикмахерше. А ты хотел, чтобы я напомнила тебе твои слова, которые унизили меня?
– У меня не было намерения унижать тебя! – горячо возразил Мартин. – Мне просто было любопытно. Тони Карсон, для которого социальный статус – это все, и вдруг... парикмахерша. Это как-то не вязалось с его фантастическим снобизмом.
– Но мы оба слышали, как он «увязал» свое чванство с женитьбой на парикмахерше. Он довольно доходчиво объяснил тебе, почему ему нужна жена-простушка, не так ли?
– Да он просто дурак! И только потому, что я выслушивал его идиотские представления о браке, ты решила разделаться со мной. Так?
– Вначале... да, у меня было такое желание, – призналась Алисия. – И я воспринимала как должное твое первоначальное отношение ко мне.
– Какое такое отношение? – сердито спросил Мартин.
Она вспыхнула, решив, что снова неправильно интерпретировала его поведение. Но тем не менее были моменты, которые заставляли ее чувствовать себя человеком низшего сорта.
– Например, как ты отнесся ко мне, когда я в первый раз приехала за Бьюти. Я была для тебя фактически пустым местом, ты даже не удосужился запомнить мое имя. Приехала какая-то девица, которая должна была избавить тебя от досаждавшей собаки. То, что я говорила или делала, было направлено не на то, чтобы унизить тебя. Я просто хотела хорошенько щелкнуть тебя по носу, и от этого мне становилось легче.
– Но как только ты поняла, что ты мне очень нравишься...
– Инициатива была исключительно с твоей стороны, Марти, – сухо сказала Алисия.
– Но ты упивалась этим. Ты получила бы еще большее удовольствие, если бы сумела поставить меня на колени.
Алисия довольно спокойно отреагировала на это несправедливое обвинение.
– Если тебе так хочется верить в это, твое дело.
– Это предлог, чтобы уйти, Алисия.
– Для тебя предлог. Потому что это ты хочешь уйти, теперь, когда ты все обо мне знаешь. Я уверена, что ты считаешь меня опасной интриганкой, от которой надо держаться подальше. – Алисию бесило, что Мартин не может понять мотивов ее поступков, и она бросила ему в лицо снобистское предубеждение, угнетавшее ее последнее время: – И я, разумеется, недостойна тебя.