Это все творилось за моей спиной и я ничего не видел и не слышал. Элегия брезгливо перепрыгнула лужи и с галопа перешла на спокойный шаг, всем своим видом показывая, что это не она - это ее хозяин. Я, наконец, смог отпустить проклятые поводья, расстегнуть ремень под подбородком и скинуть шлем. В уши ворвался ликующий рев футбольных фанатов, это отрезвило меня, я вспомнил - кто я и зачем здесь. Я удивился, что еще жив и стал искать на поле барона. Я увидел, как его тело тянется за лошадью, вот тогда я и закричал как Гойко Митич:
- Хийя! Юп-юп, хий-я!
Это был воинственный клич апачей.
Я отбросил в сторону не нужное теперь копье и осторожно слез с лошади, все еще недоумевая, что остался жив. Все-таки прав был Звездочет, когда говорил о благосклонности звезд в мою пользу.
- За-щит-ник!!!
- За-щит-ник!!!
- Слава Защитнику принцессы!!! - скандировали люди, наверное, мало кто видел мои упражнения с желудком, впервые в жизни живот спас сам себя.
Я вытащил из ножен меч Эрика и под одобрительный гул болельщиков стал размахивать им над головой. Мои секунданты что-то восторженно орали и бежали мне навстречу. Я посмотрел на королевский помост - мне хлопали в ладоши. Возможно, я буду помилован.
Я чувствовал себя героем, пусть это было просто слепое провидение, но я остался жив после такого испытания. С радостью и болью я убедился еще раз, что это не сон.
Усы капитана словно антенны, торчали в разные стороны - он, смеясь, обнял меня. Вист, Покер и Нап хлопали меня по спине и плечам.
- Ну, такого я не ожидал! - приговаривал капитан. - Такой финт, что складывается впечатление, что ты притворялся все это время!
- Без удара опрокинуть барона Ворлока! Такого он просто не переживет! воскликнул Вист. - Ты счастливчик. Точно, везучий!
- Баловень судьбы! - подсказал Нап.
- Точно баловень, - согласился, крутя усы, Оутли-Шумахер.
Вот так я и стал Баловнем судьбы, прозвище закрепилось за мной. Иногда я действительно в это верил, когда в очередной раз удавалось спасти свою шкуру от дырок. В этом новом мире мне хоть как-то начинало везти. Защитник на такая уж и плохая профессия, особенно у такой принцессы. Так как честь принцессы я отстоял и отыграл слово короля, мне была объявлена амнистия, о палаче я временно забыл. В королевстве в тот день был объявлен праздник и народное гуляние, король пожертвовал несколькими бочонками с вином и тушками трех молодых бычков. В празднике, можно сказать, устроенном в мою честь, я не участвовал - сказалась проведенная ночь и наполненное стрессами утро. Спасибо приказу короля - он велел оставить меня в покое и, пока я спал, в дверях стоял почетный караул.
13
ТРЕНИРОВКА-ТРЕНИРОВОЧКА,
СВИНАЯ ДУДОЧКА, КАРТИШКИ ...
После поединка потекли будничные, безопасные для моей жизни дни. Я начал потихоньку осваиваться в новом мире, перестав вспоминать старый.
Травмированный в голову барон смиренно попросил у короля убежища до полного выздоровления и все дни безвылазно проводил в южной части замка, отведенной для него и его слуг. Ходили слухи, что он очень сильно хворает, совсем не встает с постели и почти ничего не ест. Оутли-Шумахер клялся, что видел огромные, заваленные едой подносы, относимые в покои барона и возвращаемые пустыми. Я тоже считал, что барон не умрет, а, скорее, поправится.
Ко мне прилепилась кличка - Баловень Судьбы. Что ж - я не стал спорить, почему бы и нет? События, наконец-то, стали развиваться в мою пользу. Только после поединка, когда выветрился из головы весь хмель, я понял, в какие играл игры. С судьбою шутки плохи, я ведь действительно мог погибнуть и быть неоплаканным в свои столь юные и прекрасные годы. Но мы всегда умные задним числом. Судьба меня действительно балует и лучше было бы как можно дольше оставаться среди ее избранников.
Баловень Судьбы! Как звучит! Нет, мне определенно нравится.
Однажды уяснив для себя, что здесь лучше не жить без достаточной физической подготовки, я стал ежедневно, по несколько часов в день заниматься с Оутли-Шумахером на нашем потайном местечке. Он давал мне уроки фехтования и верховой езды, принцесса подарила мне Элегию. Бедная лошадь поначалу относилась ко мне с явной опаской и, я бы сказал, с некоторой брезгливостью, но потом привыкла. После щедрых взяток хлебом дней через пять я держался в седле пусть не как ковбой, а как захмелевший гусар, но главное - начало. Наука махать мечом с пользой для своей жизни доставалась тяжелее, особенно после того, как Оутли-Шумахер поранил мне плечо. Я тогда поклялся, что больше никогда не возьму в руки оружие и оставшуюся жизнь посвящу делу борьбы за мир и защите животных. Тем не менее, рука рубить и колоть привыкала. Иногда я начинал задумываться, а что если действительно наступит такая крайняя ситуация, когда придется драться с оружием в руках готов ли я убить человека? Я - дитя века гуманизма и расцвета всеобщей любви. Когда я служил в армии, то думал, что с легкостью нажму на курок автомата, защищая себя и родину, а здесь - всего лишь рубануть с плеча и я уже теряюсь. Что легче?
Я не циник, но это циничные вопросы, нет ничего легкого и в том и в другом случае, всегда наступает (если попадешь, куда надо) летальный исход. В последнем случае крови будет больше. Терпеть не могу кровь. В больнице я мог потерять сознание, если у меня брали кровь из вены. Я просто решил для себя, что больше в глупые королевские авантюры постараюсь не играть. Роль Защитника я с честью выполнил и готовился уйти на заслуженный покой.
Когда я расспрашивал рыцаря Оутли-Шумахера о боевых операциях, пытаясь выяснить психологию рубки своего соперника, тот снисходительно пожимал плечами:
- Если не ты его, то он тебя.
- А многих ты уже, того...?
- Чего?
- Убил.
Оутли мрачнел:
- Война, есть война.
- С десяток отправил на тот свет?
- Больше.
- И как тебе спится?
- Нормально..., - капитан мрачнел еще больше и отходил в сторону, что-то бормоча себе под нос и воинственно покручивая усы.
Во время тренировок после таких расспросов он еще яростнее бросался на меня с криком "Защищайся!" Иногда он откровенничал и начинал просвещать меня насчет военных компаний, в которых успел побывать. Воевать он начал с 12 лет, участвовал в первом походе против герцогства Распутина. Оказывается, наш старикашка-король раньше был довольно воинственным. Лет десять назад он жестоко подавил восстание вассальных баронов и понастроил виселицы вдоль рек Вонга и Донга. А до этого была междусобица - герцог Распутин пытался пропихнуть на королевский престол дядю короля. Разыгралось три крупных сражения, последнее завершилось разгромом вольного герцогства, а мятежного дядю живьем сварили в кипящем масле. Герцог Распутин целовал грамоту на верность королю.