16 июня. Расширяем зону боевых действий в море. "Волга" и "Кама" в сопровождении быстроходных тральщиков 205, 207, 215, 217 (по указанию командира 46-й стрелковой дивизии) ведут огонь по пунктам Тойвола, Сортавала и Виттикалла. Наши самолеты совершили 800 боевых вылетов. Группа истребителей (ведущий гвардии старший лейтенант Кравцов), прикрывая корабли, встретила четыре ФВ-190. Кравцов и Прасолов сбили по одному самолету, затем совместно еще один.
Противник явно опасается, что мы завладеем островами Бьёрке. Из Хамины к южным подходам пролива Бьёркезунд выходил вражеский минный заградитель со сторожевыми и торпедными катерами. Несомненно, ставили мины.
Кто-то из старых военных моряков вздыхал:
- Всю жизнь слышу: Бьёрке, Бьёрке... Оттуда еще в гражданскую войну направлялись в Кронштадт английские торпедные катера.
Начальник штаба флота контр-адмирал Петров уточнил со штабом Ленинградского фронта план освобождения островов вплоть до Выборга.
Четыре морских бронекатера на рассвете непосредственно поддерживали огнем наступавший вдоль побережья стрелковый полк. 1-й и 2-й дивизионы наших катерных тральщиков тралили фарватер южнее Сейвясте. Морские охотники лейтенанта Чалова прикрывали их от нападения вражеских самолетов, расстреливали подсеченные мины. Береговые батареи противника вели обстрел тральщиков. На них же совершили налет около 20 вражеских самолетов. Комендоры "МО-132" сбили один Ю-88, три катерных тральщика получили повреждения.
Попросил, чтобы мне поподробнее доложили о лейтенанте Чалове. Командир звена морских охотников, он же командир "МО-132", поехал по комсомольской путевке в училище имени М. В. Фрунзе в 1939 году, сам с Кубани. Учебу не окончил: война. Был назначен сигнальщиком на канонерскую лодку. Осенью 1941 года был направлен на курсы подготовки офицерского состава. По окончании курсов - помощник, а вскоре и командир охотника. Опытный офицер, смелый, отважный.
17 июня. Войска фронта прорвали вторую полосу обороны противника и вышли к третьей. Артиллерия флота провела за 11 - 16 июня 225 стрельб, израсходовав 5809 снарядов. Огонь батарей противника подавлялся 129 раз. Рассеяно 22 скопления пехоты... Вызвано 85 пожаров. Командир 1-й гвардейской морской артиллерийской железнодорожной бригады полковник С. С. Кобец начал перемещение отдельных дивизионов Б. М. Гранина и Л. М. Тудера за наступающими войсками. Авиация флота продолжает наращивать удары по неприятельским кораблям, находящимся в шхерах между Коткой и Выборгом. За день летчики потопили две десантные баржи, нескольким транспортам нанесли тяжелые повреждения. Повреждено несколько боевых кораблей врага. Вице-адмиралу Ю. Ф. Раллю, генерал-майору Н. В. Арсеньеву и командиру 260-й отдельной бригады морской пехоты генерал-майору И. Н. Кузьмичеву дан приказ приступить к освобождению островов Бьёркского архипелага.
Был у командира 1-й бригады торпедных катеров капитана 1 ранга П. Г. Олейника. Приказал ему держать катера между островом Руонти и мысом Ристиниеми в постоянной готовности для атак. Там проходит главная коммуникация противника, начавшего эвакуацию Выборга.
18 июня. Возможность использования береговой артиллерии уменьшилась. Фронт отдалился, и значительная часть стационарных батарей, как и крупные корабли, осталась в тылу. Поэтому отряду корабельной поддержки приказано усилить удары по врагу на фланге фронта. Дивизионы канонерских лодок капитанов 1 ранга М. Д. Полетаева и Э. И. Лазо, маневрируя за тралами, продолжают выполнять огневые задачи, которые вчера решал морскими бронекатерами капитан 2 ранга А. Л. Коляда. Его переключили на ограниченную задачу - помогать пехоте. Продвижение кораблей для непосредственной поддержки фланга наступающих войск приобретает все большее значение.
Прибыли капитан 1 ранга Г. Г. Олейник и командир дивизиона Герой Советского Союза капитан-лейтенант С. А. Осипов, рассказали о ночной удаче. Во исполнение отданного вчера приказания Осипов и с ним катера старших лейтенантов Маряхина и Молостова, лейтенанта Куликова дежурили на коммуникации врага. Стояли в тени берега, когда показались три вражеских транспорта. Конвоиров считать было некогда, что-то около 15 единиц. Атаковали. Торпеды, судя по взрывам, достигли цели.
19 июня. Прорвана и третья полоса обороны врага. Минувшей ночью ходил в Батарейную бухту, наблюдал за выходом в Олалах десантного отряда, предназначенного для высадки на острова Бьёрке и Тиуринсари. Отдельная бригада морской пехоты генерал-майора И. Н. Кузьмичева вышла на тридцати десантных тендерах капитана 3 ранга В. С. Сиротинского. Ее поддержат авиация, морские бронекатера, прикроют дымзавесчики. Всеми силами десанта будет командовать Ю. Ф. Ралль.
Ночью же вернулся на командный пункт штаба флота и узнал, что правый фланг 21-й армии ведет упорные бои на третьей оборонительной полосе, левый фланг овладел Койвисто (ныне Приморск), войска 23-й армии также вышли к третьей полосе и начали продвижение к Выборгу.
Получено сообщение о действиях летчиков в шхерах. Вызвал генерала Самохина:
- Что не докладываешь о победе?
- Да невелика она. Помешали минным постановкам врага. Но штурмовики обещают завтра-послезавтра ликвидировать всякую возможность для противника ставить в районе Бьёрке мины.
Михаил Иванович не бросал слов на ветер. Я знал это, как знал и другие качества генерала Самохина. Еще в тридцатые годы Самохин, молодой тогда командир, возглавил одну из первых эскадрилий минно-торпедной авиации, позднее, командовал бомбардировочным полком на Черноморском флоте. Он хорошо пилотировал машины разного назначения, изучал каждую новую серию самолетов, принятую на вооружение, разбирался в тактике всех родов авиации, знал оружие и материальную часть.
Мы работали с ним локоть к локтю уже не один год. В дни, когда наша страна давала отпор финским прислужникам империалистов-маннергеймовцев, Михаил Иванович являлся заместителем командующего военно-воздушными силами флота. С начала Великой Отечественной войны Самохин успешно руководил боевым использованием авиации флота, доукомплектовывая части машинами, техникой и оружием, готовил кадры. Михаил Иванович обладал огромной энергией, незаурядными способностями, многолетним опытом.
Летом 1941 года корабли Балтийского флота вынуждены были отойти в гавани неприступного Кронштадта, устье Невы. Наша авиация, потеряв аэродромы на западе, оказалась без баз. Впору было приуныть. Но генерал Самохин, наоборот, был сгустком энергии. И, несмотря ни на что, балтийские летчики продолжали драться. Наскоро создавались аэродромы, склады топлива и боезапаса, ремонтные мастерские, учебные пункты, служба погоды на новых трассах. Михаил Иванович докладывал в Военный совет флота, что боевые экипажи должны получать специальное питание в отдельных столовых, иметь в своем распоряжении здравницы и дома отдыха для передышки после боев. Мы по возможности помогали.
... Спустя несколько дней мне доложили о действиях штурмовиков. Питомцы Самохина поработали, как он и обещал, отлично. Балтийцы, естественно, стремились на простор родного моря. Еще за месяц до развертывания активных действий флота в Выборгской операции летнюю кампанию открыли соединения торпедных катеров, истребительный отряд и все наши тральщики.
Едва Финский залив очистился ото льда, как с острова Лавенсари мы выдвинули корабельные дозоры. Большое соединение тральщиков очищало от мин восточную часть Нарвского залива, а морская авиация, сторожевые и торпедные катера охраняли их.
Первые боевые столкновения наших катерников с сильными группами кораблей противника произошли в ночь на 30 мая вблизи острова Гогланд.
Еще в 1943 году с командирами катеров в учебном кабинете было проведено четыре тысячи атак. Применялись и анализировались самые сложные варианты, как идти в бой и побеждать ночью и днем. Надо сказать, что дневные атаки катеров некоторые офицеры рассматривали как самое последнее дело тактики. Кое-кто вообще сомневался в целесообразности обучения офицеров торпедным атакам, когда противник почти недосягаем для наших торпедных катеров. Командир бригады капитан 1 ранга Евгений Владимирович Гуськов, офицер рассудительный, с доброй хваткой и трезвым умом, не обращал внимания на ворчунов и продолжал тренировки. И не зря: известные катерники Герои Советского Союза В. П. Гуманенко, С. А. Осипов, А. И. Афанасьев, Б. П. Ущев, И. С. Иванов, А. Г. Свердлов, В. М. Жильцов и многие другие научились совершать дневные торпедные атаки, требовавшие высокой тактической подготовки.