- Ну а с моря нам не будет помощи при наступлении?
- Постараемся, Леонид Александрович. Прежде всего прикроем фланг 8-й армии от возможного воздействия кораблей и самолетов противника, одновременно нанесем удары по портам на побережье Эстонии, на торпедных катерах высадим тактические десанты. Попытаемся также поддержать фланг 8-й армии огнем канонерских лодок и морских бронекатеров.
Леонид Александрович задумался и, подводя итог нашему разговору, сказал:
- Это все хорошо, но главное сейчас - уточнить задачи бригады на Чудском озере... Аржавкину следует установить более тесный контакт с командиром эстонского стрелкового корпуса генералом Перном.
Затем я поделился с маршалом своими соображениями о необходимых для флота на период операции технике и боевых средствах, доложил, что намерен просить у маршала авиации С. Ф. Жаворонкова самолеты типа "Каталина". На Черном море их успешно применяли для высадки тактических десантов морской пехоты.
В конце нашей беседы я откровенно рассказал Говорову о затруднениях и недостатках в деятельности флотского тыла. В свое время фронт забрал у нас много транспортных средств, но взамен ничего не дал. Теперь, когда на нескольких направлениях увеличивается дальность перевозок, возрастает нужда во всех видах жидкого топлива, боезапаса и других видах снабжения. Нехватка, например, автомашин ощущается с особой остротой.
- Да, да, - пообещал Говоров, - не только катерам, но и авиации, не только авиации, но и подводным лодкам нужно отличное и бесперебойное снабжение. Дам задание хотя бы частично возместить ваши недостатки в транспорте.
Я коротко доложил маршалу о положении на морском театре, рассказал о подготовке к выходу в открытое море первого эшелона подводных лодок. Говоров поблагодарил за информацию и еще раз подчеркнул:
- На организацию взаимодействия с войсками Старикова и Федюнинского прошу обратить особое внимание. На это мне и в Ставке указывали.
... В конце августа я вылетел на Чудское озеро в расположение штаба бригады речных кораблей. К этому времени войска 2-й ударной армии уже шли походным порядком с нарвского направления в районы сосредоточения для погрузки и переправы через Чудское озеро.
Бригада стояла в устье речки Желча. Мы осмотрели командный пункт, узел связи, замаскированные катера. Шел ремонт бронекатера, получившего пробоины. На сварке, у токарного и фрезерного станков трудились ленинградцы. Оказалось, что для ремонта и здесь, на месте, нашлось кое-что в мастерской моторно-рыболовной станции, которую фашисты не смогли вывезти, хотя и приступили к ее демонтажу. Однако основные работы выполняла наша флотская подвижная судоремонтная мастерская, переброшенная сюда по указанию начальника тыла фронта. Всюду наблюдался морской порядок, и все делалось с энтузиазмом. Я похвалил товарищей за это.
Во время недавней поездки в Гдов, на дороге, ведущей в расположение штаба эстонского корпуса, у колеса машины лопнула камера. Пока шофер занимался ремонтом, я неожиданно оказался среди знакомых. Ведь штаб флота за год довоенной жизни и деятельности в Таллине установил тесные связи с партийными, советскими и другими гражданскими учреждениями. Вопросы строительства, размещения флота в Таллине, организация ремонта кораблей требовали общения со многими товарищами - от руководителей Центрального Комитета Коммунистической партии Эстонии и Совета Министров до цеховых мастеров и молодых рабочих.
Шофер еще только ставил под машину домкрат, а я уже был в окружении таллинцев из рабочего полка и батальона милиции, участников нашего перехода Таллин - Кронштадт. Некоторых я Даже считал погибшими. И вот, случится же такое, встретились!
- Нет, - говорил один из них, - я был на "Казахстане".
- А меня вытащили из воды на катер и доставили на Гогланд.
- А я вот здесь лесами пробирался, уже зимой. Сначала через озеро Пейпус.
- Хорошо стал говорить по-русски.
- Так я жил на Урале, а потом в пехотное училище, видите, лейтенантом стал.
Как было приятно окунуться в эту дружескую атмосферу!
Я рассказал об этих встречах Аржавкину и его офицерам. А затем перешли к вопросу, ради которого я сюда, собственно, и приехал. С удовлетворением узнал, что размах предстоявших оперативных перевозок не пугал Аржавкина и Шустрова. Они обрадовались, что и впредь будут взаимодействовать с авиацией флота. Для ускорения перевозок, сообщил Аржавкин, в бригаде разработан ряд рационализаторских предложений. Они хорошо проверены вместе с начальником инженерного отдела флота полковником Т. Т. Коноваловым и инженерным управлением фронта. Самое главное из них - спаренные тендеры с платформой для погрузки тяжеловесов. Балтийские катамараны, совершенствуясь, получали все большее применение.
В те дни мне подготовили очередную докладную записку - представление наиболее отличившихся к награждению орденами. Читая этот документ, я снова и снова ощутил огромную, богатырскую силу личного состава флота. Бесчисленные подвиги матросов, солдат, старшин и офицеров невольно наталкивали на обобщения, хотелось глубже понять и осмыслить источники, причины массового героизма.
В одном из рапортов я обратил внимание на очень точное наблюдение офицера штаба.
"Дело совсем не в отчаянной храбрости, - писал он, - люди необыкновенно ощущают свою ответственность, и очень велико чувство локтя".
- Весьма важное замечание, - сказал я тогда Аржавкину.
- В корень смотрит. Такое впечатление у всех, кто наблюдал людей в бою. Каждый из нас подпишется под этим заключением.
Я без колебаний утвердил список офицеров и матросов, представленных Аржавкиным к награждению. Позднее 60 офицеров, старшин и матросов бригады стали кавалерами ордена Красного Знамени. Почти 200 человек получили орден Отечественной войны I и II степени.
Перевозки начались точно в срок - 5 сентября.
Первых своих "пассажиров" - бойцов эстонского стрелкового корпуса бригада Аржавкина встречала с особым чувством. Ведь эти люди вот-вот должны были ступить на родную землю.
При мне были разрешены вопросы, связанные с прикрытием от ударов авиации врага, организацией дозоров на озере, усилением гарнизона на острове Пирисари пулеметной ротой, располагающей мощными огневыми средствами, зенитными пулеметами и другим вооружением.
За 15 дней были перевезены управление 2-й ударной армии, 8-й, 30-й гвардейский и 108-й стрелковые корпуса, 100 тысяч человек, тысяча орудий, 4 тысячи автомашин, 13, 2 тысячи лошадей, 14 тысяч тонн боезапаса, 67 тысяч тонн продовольствия.
15 и 100 тысяч. Две памятные для меня цифры - свидетельство небывалой доблести военных моряков и инженерных войск фронта. 100 тысяч солдат и офицеров плюс техника и боезапас! И все это было перевезено за 15 дней.
В итоге на тартуском направлении была сосредоточена 2-я ударная армия со всеми необходимыми средствами усиления, имевшая мощную артиллерийскую группировку (2040 стволов). Эта группа войск должна была в операции по разгрому фашистов в Эстонии нанести по врагу главный удар.
Признаюсь, что мы, военные моряки, гордились своим вкладом в успех предстоящей операции, которая положила начало освобождению Советской Эстонии.
Закончив перевозку большей части войск на Чудском озере, бригада речных кораблей сразу же получила новые боевые задачи. Она должна была прикрыть фланги войск 2-й ударной и 8-й армий, выходившие на озеро, огнем бронекатеров оказать поддержку наступлению войск генерала Федюнинского и обеспечить продолжавшиеся перевозки техники, боезапаса и питания через Теплое озеро. И наконец, бригада должна была находиться в готовности к высадке тактического десанта на северный берег Чудского озера. Все эти задачи начали выполняться немедленно, энергично и настойчиво.
А что происходило в это время в Нарвском и Финском заливах?
Здесь в наших буднях появилась новая деталь: военным морякам чуточку пришлось стать и дипломатами.
По условиям ожидаемого перемирия финны должны были передать нам некоторые острова в Финском заливе, и не только.
Мы предъявили военно-морскому командованию Финляндии ряд требований, связанных с обеспечением наших наступательных действий в Финском заливе.