Вершители судеб или не понукай Судьбу
Даёт тебе жизнь несомненно Бог. Он-же и ведет тебя по жизни с помощью своих Ангелов Хранителей. А вот Судьба штука сложная и, как девушка на выданье, не предсказуемая. Слишком она заглядывается на Демонов и чертей разного рода. Ей то от этого, похоже, чё-то и перепадает, а вот тебе все эти фортели явно будут не по душе. Демон вертит тобой чертями-искусителями, которые, зачастую, переодеваются в одежды Ангелов Хранителей как абверовцы или спецназовцы батальона-полка-дивизии «Бранденбург-800». А подсыпают непосредственно тебе подлянки, похоже, черти на пенсии. Иной, слабосильный, кинет тебе детскую лопаточку несчастий и затихнет, устав. А другие, ещё полные силы и злости, сыпят тебе полными лопатами, и, если Бог спит или в отпуске, а Ангел хранитель немощен по старости или ещё не вошел в силу по молодости, то тебе просто нет продыху и полная труба. Я это давно просёк. Ещё ничего, если Бог только спит, а вот если он уехал резвиться на свои Канары или на свои Мальдивы, а Ангел Хранитель «мышей не ловит», то чёрная полоса жизни прёт не переставая. Можешь хоть молится или умолять — никто Там тебя не слышит годами и даже десятилетиями. Но с другой стороны, если ты будешь докучать Ангелу Хранителю бессистемными просьбами, то он, наплевав на всё, начинает тебе помогать во всём, а вот тут уж держись. Он такого напомогает, чего и чертям не снилось. Вывод, не понукайте Судьбу, господа, себе дороже выйдет.
В бане было приятно и тихо. У кассы не было очереди и в будочке сидела излишне толстая, но приятная женщина неопределенного возраста, которую звали Ида Яковлевна Живолюб. В обязанности её входило несколько дел сразу обелечиванье помывающихся, выдача полотенец и простыней, продажа веников и мыла, иногда завозили одеколон «Шипр». Она была очень душевной по жизни и коммуникабельной, по существу.
Банщик был завсегдатаем заведения мадам Иды. После баньки с парной мужик как ребёнок и ему для полного счастья не хватает только соски. Банщик не был исключением из правил. После парилки ему хотелось посидеть и помечтать о дальних странах, неграх и прочих интересных вещах, включая мулатку, похожую на Клавку. Вот он и присел на скамеечку для ожидания очереди на помывку в это неспокойное время совершенно пустую. Мечта за мечтою привели его к текущему моменту бытия и сразу стало муторно. Ида Яковлевна, которой было скучно, понаблюдала за парнем и ей захотелось с ним поговорить. Как уж состоялось знакомство, как завязалась беседа, я на сегодня не помню, только финалом переговоров стала совместная прогулка до дома Иды Яковлевны и даже небольшой ужин жареной картошкой и чаем. В доме нашлась комнатушка для бывшего пирата портового плаванья, а согласие на отсрочку платы за угол стало по сути подписанием коммерческого договора на поднаём жилой площади.
Лейтенант свалился на приятную свежую и чистую кровать и от полноты чувств и усталости мгновенно заснул.
Пробуждение было тоже довольно приятным. Он поел тем, что было оставлено на столе и пошёл в штаб. Так прошло пара — тройка дней, а возможно и больше.
В штабе о нем всё же не забыли. Сначала появился фотокорреспондент из многотиражки, который сфотографировал бывшего капитана, пообещал фотографии, да так и не исполнил обещания. Потом ему вручили медаль. Медаль, конечно, не орден, но тогда, на пороге осени сорок первого, это был редчайший случай. Потом он принял под командованье взвод берегового обслуживанья причалов и стал мотаться, как и прежде, по всему порту, правда уже не на буксире, а на своих двоих. Швартовки-перешвартовки, перенеси то или подмети причал. Мало ли работы у береговых матросов.
Женщины от колыбели до самой смерти более дальновидны в жизненных ситуациях, я это замечал неоднократно. Правда мы не всегда понимаем мотивы и логику их поступков. В том, что Ида Яковлевна сдала комнату офицеру тоже была толика меркантильно матримониальных устремлений. Нет, конечно, младший лейтенант ей даже не в сыновья, а во внуки годился, да и не о себе она думала. Просто соседкой её была двадцатитрехлетняя Милочка Кайдаш, которая работала машинисткой или секретаршей где-то в политическом управлении базы флота или что-то как-то так. У Иды Яковлевны не было времени на такие мелочи жизни. Достаточно было того, что Мила была одинока и к ней никто не ходил. Это в Кронштадте, где вход, например, в женское общежитие не просто оббит жестью, а заварен наглухо на века и века броневой сталью с погибших в Цусимском сражении кораблей эскадры приснопамятного адмирала Рождественского. Первый этаж этого общежития представляет из себя цитадель в цитадели морской крепости, а охрана не уступает охране Гохрана или Форта Нокс ни в кровожадности, а ни в свирепости. Нет, мордашка Милочки не была убогой или страшненькой, она была хорошенькой миниатюрной шатенкой с зелёными глазами. Видимо ей просто не везло по жизни, сделала вывод Ида Яковлевна, и ей следовало помочь. Первая неделя жизни нового жильца ушла у Иды Яковлевны на детальную разведку фигурантов дела и агентурную проверку всех выявленных фактов. Были подключены все агенты среди всех бабушек в округе на расстоянии не менее километра от места жительства подозреваемых по совместительству жертв агрессии. Если вы думаете, что это было просто в главной базе Балтфолта в период начала войны и повальной шпиономании, то вы жестоко ошибаетесь. Фактов, порочащих потенциальные жертвы, выявлено не было и пришла пора переходить к массированному наступлению. Под каким-то предлогом Ида Яковлевна постаралась зазвать к себе Милочку в тот редкий момент, когда Волочков был дома. Встреча состоялась в теплой и дружественной обстановке и закончилась в квартирке Милочки, но уже без присутствия организатора акции.