Наша экспансия началась в Кёнигсберге — Калининграде. Здесь всё было знакомо по прошлой жизни и точки соприкосновений были вполне известны. Область оказывалась отделённой от России, а значит эффективные менеджеры Москвы пока распродавали другие заводы, газеты и пароходы, не взирая на мелочи.
В Калининграде начала девяностых было поспокойнее, чем в Питере или Москве. На офисах простецки по-социалистически отсутствовали кованные железные двери и массивные замки. Убийств и стрелок с перестрелками у бандитов почти не было. Самоуничтожили парочку одиозных и то в Литве, на этом закончили. Вы можете видеть их могилы на старом кладбище — не спутаете. Сказывалось окружение области уже Европейскими странами Балтии и Польшей. Граница была совершенно открыта и малый бизнес процветал.
Но самое потаённое в этом вопросе было то, что всё в Калининграде ещё при СССР было поделено среди трёх китов местной мафии. Ими были: бывшие партийные ворюги с когортой подрастающих воров из комсомола, военная мафия и КГБешные удальцы. Конечно все основные бразды правления держали первые — партайгеносные полки идеологического фронта разваливающейся КПСС, за ними с животами на перевес выступали разного рода военные и военно-морские интенданты, крохи собирали рыцари плаща и кинжала, а за ними в кильватер следовали разного рода милицейские начальники, которым можно было бы посочувствовать, но я не буду.
Самым лакомым кусочком «народной» собственности был флот. С одной стороны, громада рыболовного флота, немного пожиже флот ДКБФ, и на закуску флот из река-море сухогрузов типа «Балтийский», «Сормовский» и непотребных речных барж, работавших на Немане и в Куршском заливе. Портов в городе тоже было три: Рыбный порт, Торговый и махонький речной. Рыбный порт был всегда забит судами в три-четыре корпуса стоявшими у причалов, чуть получше была налажена работа морского Торгового порта, а на речной вообще не обращали внимания, пока мест в других портах хватало. О нём вспоминали, когда «плановая экономика» сбоила и отказывалась планировать — значит каждый день.
Мы с ходу зарегистрировали несколько фирм. Поначалу ведущей стала «Глобал Кёнигсберг Ривер — Си Стимшип Лайн» (GKRSSL), попросту «Кёнигсбергское Пароходство». Но! «Западное речное пароходство» в то время довольно прочно держалось на плаву и имело довольно раскрученный «бренд». Ломать — не строить и мы его не ломали, а наоборот стали сразу поддерживать, вливая в него довольно крупные суммы и «спонсируя» его мудрых руководителей. В Кёнигсберское Речное Пароходство приходили суда «отжатые» у Беломоро-Онежского, Северного и Северо-Западного речных пароходств. За наши вливания мы иногда просили «Западное пароходство» обеспечивать нас работой. В общем и целом, тут царили мир, дружба и «жевачка». Но бизнес есть бизнес и наши суда работали, практически не заходя надолго в Россию и каждое было с собственным европейским судовладельцем. «Кёнигсберское Пароходство» оперировало только как фрахтователь (наниматель) судов и не более.
Это только кажется, что всё довольно просто. Что было делать с моряками, на пример? Суда растаскивались по сусекам, а только в одном Калининграде и только в рыбной отрасли высвобождалось около 250 000 человек. При чём в этой самой рыбной отрасли все команды были из людей, совершенно отученных от собственного мышления. Приобладало стадное мышление овец, не побоюсь такого сравнения. Их всегда кто-то обслуживал. И при наборе, и при перелётах на суда целыми командами, и в море за ними следили вездесущие помполиты да первые помощники. Это касалось не только рядового состава, но и командного. Что нам было делать с этим стадом? Значит нужна была очень большая группа офисных менеджеров — кадровиков, а те тоже всегда были под присмотром КГБ и прочих составляющих коммунистического рая. Тратить деньги на этих дармоедов я не собирался. А вот найти вменяемых людей было чрезвычайно трудно. Ставка была сделана на молодых моряков не более 40 лет от роду. Мы их искали везде и переманивали квартирами и регулярной повышенной оплатой труда. Под них открывали крюинговые фирмы со штатом не более трёх человек. И эти люди себя оправдывали, заменяя сотенные коллективы прошлых баз флота.
Очень плохо было дело у береговых служб Рыбного флота. Начиная от служащих Рыбного порта и кончая любым работником любой базы флота, неразбериха просто поражала. Корень зла, его «кощеева игла», лежал в обычной рыбе. Рыба не только мокрая и склизкая, она ещё и липкая. От этого к рукам береговых прохиндеев липли такие суммы, что даже нам было не накормить полчища этих пираний. Приведу один пример. На судне в основном стояли обычные гравитационные весы для взвешиванья рыбы перед заморозкой и упаковкой в короба. В коробе помещалось от 30 да 33 килограммов рыбы в трёх ледяных брикетах. Можете вы в качку на судне взвесить ровно 10 или 11 килограмм рыбы? Конечно нет, так как пока судно летит с волны вы взвесите большее количество, а когда оно поднимается на волну — взвесите меньше. Поэтому все моряки всегда расфасовывали больше рыбы в короба. А больший вес прилипал к рукам кладовщиков и продавцов. Эта «мелочь» выходила миллионами долларов в чистогане. И это только один малюсенький канал незаметного обогащения не работающей армии прохиндеев от партии, профсоюзов и прочих физкультурников. Зажратые это были люди их армию было не перевешать и ничего они не боялись пока рвали добычу.