Во всей этой почти весёлой неразберихе и кутерьме нашлось только несколько младших офицеров не старше капитана, не потерявших от страха головы, которые, вопреки всем приказам, успели отключить автоматический запуск ракет с ядерной начинкой, включая и ракеты на термоядерном топливе всей ядерной триады пока ещё номинально существующей страны. Именно они и расчеты, сидящие на дежурстве у шахтных комплексов, плывущие на подлодках и летящие на самолетах спасли весь мир от ужасов ядерного апокалипсиса. Почему все великие дела в России делаются всегда «вопреки» никто не знает. Так повелось изначально, значит так кому-то надо.
Проверив показания дозиметра, которые были не критически, но выше нормы, группа стала пешком быстро продвигаться на северо-запад Москвы. Справедливо полагая, что генералы в укрытиях и так выживут, а ветер перемен уже дует с северо-запада и запада, значит там у группы разведки больше шансов на выживание. Они были очень неглупые, эти подполковники, ведь именно они и подготавливали все приказы великих полководцев ныне летящих на переформирование в накопители. Они понимали, что страны уже больше нет и она доживает последние часы. Никто их искать больше не будет и никому, кроме себя самих и своих семей, они больше не нужны. Значит надо поскорее покинуть район заражения, чтоб не стать промежуточным полом между мужчиной и женщиной, мулы долго не живут и потомства от них, как от козлов молока, ждать не стоит. Возвращаться в убежище и быть рабами у идиотов в лампасах они совершенно не желали.
Выйдя на Тверскую улицу троица бодро зашагала по ней вон из Москвы обходя завалы, трупы и раненых. Никому они больше были не нужны, и никто на них не обращал никакого внимания, занятые своими последними и очень важными в жизни делами. Попутно троица занялась небольшим мародерством, совмещая приятное для здоровья и мужской силы с полезным для карманов и бумажника. Между Тверской площадью и Пушкинской, совсем недалеко от здания уже бывшего правительства Москвы лежал на боку броневик, обычно перевозящий деньги. Дверь его была открыта, рядом ничего не горело, но никого из инкассаторов видно не было, а мешки с деньгами валялись прямо на улице у них под ногами. Они взяли трофеев кто и сколько посчитал возможным в виде «золотого парашюта» увольняемым со службы. Каждому из них нужны были деньги для путешествия к своим семьям, все были не москвичами. Дима хотел попасть в Калининград, который Кёнигсберг. Там жили его родители, а с женой он разошелся во взглядах ещё пять лет тому назад.
После Бульварного кольца уже можно было снять комплекты радиационной защиты и распихать в разгрузки и подхваченные по пути тут и там валявшиеся рюкзаки денежную массу. На билеты хватит, если поезда ходят. Офицеры теперь выглядели вполне угрожающе и в касках с очками, тактических перчатках, в разгрузках и в защитных щитках были похожи на богов войны только с молодёжными разноцветными рюкзачками туго набитыми наличностью исчезающей страны за плечами. Присев в кафешке передохнуть, они подкрепились тем, что нашлось и, философски глядя на мельтешащий туда-сюда в тоске и последних заботах народ, наметили предварительный путь своего спасительного путешествия. Затем, оставив оплату и неплохие чаевые официантам, которые отсутствовали как класс трудящихся в этот обеденный час в данном кафе, пошли себе солнцем палимые, споря о маршруте следования.
По их зрелым рассуждениям выходило, что только в Калининградской области были предпосылки избежать сильного кровопролития при неминуемом дележе разваливающейся на их глазах России. Да и семьи их жили по пути туда. Одна семья в Вязьме, а другая в Смоленске. Для путешествия на поезде следовало заказывать билеты за полтора дня до отправления и требовался заграничный паспорт, плюс ко всему у них на руках было оружие, плюс поезда, скорее всего, не ходили. Решили по пути реквизировать машину, доехать до границы с Украинской Федерацией, а там как повезет или сразу ехать до Питера, а там из Усть Луги на пароме. Второй вариант был более реальным, учитывая наличие семей.
Однако жизнь преподнесла друзьям небольшой сюрприз. За Садовым кольцом разрушений в городе уже практически не было. Разбитые окна домов не в счет. На широком Ленинградском проспекте стали попадаться уезжающие из города машины. У дома номер 13, на небольшой парковке стояли два угловатых 800 сильных Мерседеса внедорожника. Три человека, по-видимому охранники, что-то загружали в их багажники. Наши ребята решили покататься как люди и, подойдя к суетящимся качкам показали их главному корочки предписаний и сказали, что реквизируют одну машину. Подчиняясь грубой силе охране пришлось отступить. Вдруг из двора выскочила молодая и решительная русая девушка лет тридцати пяти прекрасной наружности и стройной фигуры. Она бойко и напористо полезла чуть ли не в драку за свою машину. После недолгих препираний все решили ехать вместе, тем более, что девушка направлялась в Вязьму, где должна была сесть на частный самолет, заказанный её отцом для полета до Калининграда.