Не успел Сухоруков освоиться на новом месте, как грянула война.
Военная обстановка и приказы командования постоянно ставили крейсер «Киров» на грань гибели, которая временами казалась просто неминуемой. Только воля и мастерство Сухорукова спасали корабль, и когда его волоком тащили через Моонзундский пролив, и в двухмесячном страшном хороводе со смертью под ливнем снарядов и бомб на рейде осажденного Таллинна.
Сегодня крейсеру предстояло новое испытание: пройти почти 200 миль по Финскому заливу, оба берега которого захвачены противником, фарватеры завалены минами, а в небе безраздельно господствует вражеская авиация.
Та истерия, поднятая в Москве относительно крейсера «Киров», была в достаточной степени известна Сухорукову, чтобы понять, что его голова снова поставлена на кон, как в Моонзунде, когда ему совершенно недвусмысленно дали понять какая его ждет судьба, если крейсер придется бросить в Рижском заливе. Правда, тогда ответственность как бы делилась с адмиралом Дроздом. Видимо, эта ответственность в сочетании с сериями обидных поражений и нелепых неудач сломали Дрозда, не без оснований ожидающего, что ему в конце концов припомнят всю летнюю кампанию 1941-го года на Балтике.
И сейчас Сухоруков остался один, кто вообще был в состоянии провести огромный корабль по протраленной полосе, едва превышающей по ширине ширину самого корабля. И это при весьма реальной перспективе постоянных атак с воздуха, когда самолёты противника могут взлетать с берегов залива, а у крейсера не будет пространства даже для следования обычным зигзагом.
Обстановка становилась ещё более сложной оттого, что через несколько часов на «Киров» должен был прибыть сам командующий флотом со своим походным штабом, а также с командованием 10-м армейским корпусом.
Наличие на мостике крейсера сразу трёх адмиралов создавало атмосферу почти полной безнадежности. Способности Дрозда принимать в боевой обстановке абсолютно неверные решения и способности адмирала Трибуца в любой обстановке вообще не принимать никаких решений, дополнялись склонностью контр-адмирала Смирнова впадать в панику по любому случаю. Хотя существовала слабая надежда, что адмиралы нейтрализуют друг друга и не будут мешать ему управлять кораблём.
00:40
Никто не сообщил обстановку капитану-лейтенанту Грачёву, когда его подводная лодка «Щ-301» подошла к главной базе флота возвращаясь из боевого похода, что флот уходит из Таллинна.
«Щ-301» была заложена ещё в феврале 1930 года, принадлежа к 111-й серии советских подводных лодок, тайно спроектированных и построенных с помощью безработных немецких специалистов времен Веймарской республики. В строй «Щ-301» вошла 11 ноября 1933 года и, будучи головной лодкой серии, получила название «Щука», дав индекс «Щ» многочисленным лодкам разных серий, прототипом которых она являлась. Впрочем, название «Щука» лодка сохранила лишь до 15 сентября 1934 года, когда в интересах секретности и, видимо, для введения в заблуждение многочисленных врагов Советского Союза у подводных лодок отобрали названия, оставив только индексы и номера.
«Щ-301» имела 692 тонны подводного водоизмещения, экипаж 35 человек и была вооружена шестью (4 в носу и 2 в корме) торпедными аппаратами, а также двумя сорокапятимиллиметровыми орудиями. Серия подводных лодок, к которой принадлежала «Щ-301», оказалась весьма неудачной и ограничилась четырьмя вечно ремонтирующимися единицами. Все четыре лодки были брошены в бой с первых же дней войны, и единственная уцелевшая из них — «Щ-303» — была удостоена в 1943 году Гвардейского звания.
Что касается лодки Грачёва, то война застала её на ремонте в Ленинграде. Только в начале августа «Щ-301» вышла в море, приступив к патрулированию на позиции западнее Готланда на меридиане маяка Ландсорт.
Капитан-лейтенант Грачёв был опытным подводником, участником войны в Испании, где благодаря его мужеству и находчивости была спасена от гибели республиканская подлодка «С-1».
Несколько дней «Щ-301» патрулировала без всякого результата, но вечером 19 августа обнаружила транспорт противника водоизмещением, как определил Грачёв, примерно в 8000 тонн. Транспорт шел в охранении миноносца и двух катеров. Грачёв выпустил по транспорту две торпеды и, уходя от бросившихся на него катеров, ясно слышал два взрыва и решил, что отправил транспорт на дно.
Уклоняясь от посыпавшихся на нее глубинных бомб, «Щ-301» ударилась о грунт, сильно помяв себе легкий корпус и горизонтальные рули. А потому Грачёв мечтал поскорее добраться до Таллинна и там отремонтировать повреждения под материнским боком плавбазы «Серп и Молот», а то и в доке.