В июне 1941 года 48-летнего скульптора снова призвали на флот, аттестовали в звании капитан-лейтенанта и назначили командиром канонерской лодки «Амгунь».
Назвать «Амгунь» боевым кораблём можно было только с большим допущением. «Амгунь» была одной из грунтоотвозных шаланд, построенных для нужд Балттехфлота в Германии в 1939-40 гг. Шаланда имела водоизмещение 1140 тонн, две паровые машины в 800 л.с. и могла развивать скорость до 8,5 узлов. С началом войны «Амгунь» и однотипные с ней грунтовозы были переоборудованы в канонерские лодки. Это была одна из самых блестящих импровизаций времен Отечественной войны. Бывшие «грязнухи» получили гордое прозвище «Ладожские линкоры», некоторые из них стали гвардейскими и краснознаменными.
6 июля 1941 года «Амгунь» была объявлена мобилизованной. В спешном порядке на шаланде были установлены два 100-мм орудия, три 45-мм пушки и один 20-мм зенитный автомат. В воздух с бортов надстройки грозно глядели счетверённые «Максимы».
15 июля на шаланде взвился военно-морской флаг и «Амгунь» стала боевым кораблём.
8 августа капитан-лейтенант Вальдман привёл «Амгунь» в Таллинн и с тех пор канонерская лодка почти непрерывно поддерживала огнём своих орудий сухопутные войска, находясь на позиции в районе бухты Колгалахт.
Позицию на суше в этом северо-восточном секторе обороны Таллинна занимала 22-я дивизия НКВД. По своей специфике дивизия НКВД занималась совершенно непривычным для себя делом, а потому её боевые порядки были быстро прорваны немцами, которые вышли тут на побережье залива и пытались начать наступление вдоль побережья. Только ураганный огонь, который вели посменно «Амгунь» и однотипная с ней канлодка «Москва», не дали пока возможности противнику прорваться к городу с этого направления и подсечь всю нашу оборону.
Однако обстановка с каждым днём все ухудшалась. Оборона 22-й дивизии рушилась. Немцы подтянули тяжёлую артиллерию, пытаясь отогнать назойливые шаланды от побережья. А вчера на них впервые обрушились «юнкерсы». Неуклюжие тихоходные и высокобортные вооруженные шаланды маневрировали как могли, но избежали каким-то чудом прямых попаданий авиабомб.
Ночью канлодки были сменены эсминцем «Скорый», который, хотя и имел гораздо более мощную артиллерию, но не мог так близко подбираться в темноте к побережью, как это делали бывшие шаланды.
В темноте, освещаемой только отблесками пожаров, «Амгунь» принимала с баржи боеприпасы.
Капитан-лейтенант Вальдман смотрел на «Амур», преисполненный воспоминаниями. После производства в мичмана в 1915 году он был направлен на этот знаменитый заградитель и прошел на нём через огонь прошлой войны. Всплывали полузабытые лица его друзей-офицеров тогдашнего Балтийского флота, ушедших вместе со всей эпохой навсегда.
03:50
Старший лейтенант Орлов — командир сторожевого корабля «Снег» — лежал одетым на койке в своей каюте, пытаясь немного вздремнуть. Но сон не шёл. Сквозь полуоткрытую дверь каюты слышалось бренчание гитары, от звука которой командир морщился, как от зубной боли. Гитара принадлежала капитан-лейтенанту Гусельникову, который, к большому неудовольствию Орлова, обосновался на «Снеге».
Капитан-лейтенант Гусельников являлся комиссаром дивизиона сторожевых кораблей, а потому своё неудовольствие по поводу его присутствия на сторожевике старший лейтенант Орлов держал при себе. Кроме гитары военком дивизиона притащил на «Снег» своего любимца — пушистого сибирского кота, без которого просто не мог жить. Даже во время политзанятий держал его на коленях и поглаживал...
Три однотипных сторожевика — «Снег», «Буря» и «Циклон» стояли в Минной гавани кормой к причалу и лагом друг к другу. На флоте этот дивизион, в состав которого входила ещё и «Туча», ныне ремонтирующаяся после подрыва на мине в Кронштадте,— называли «дивизионом плохой погоды», часто вместо слова «плохой» употребляя более крепкое словечко.
Все эти сторожевики, принадлежащие к так называемому проекту 39, были построены на заводе им. Жданова в Ленинграде. Разговоры об их строительстве велись ещё с начала 20-х годов, когда начали осуществляться планы по модернизации доставшихся в наследство от Императорского флота трёх линейных кораблей. Линкорам необходимо было охранение и это легло в основу концепции создания новых сторожевиков, чьё соединение так и называлось: «Дивизион сторожевых кораблей бригады линейных кораблей Краснознаменного Балтийского флота». Столь длинное и нескладное название, конечно, сразу было вытеснено фольклорным, но более звучным: «Дивизион плохой погоды», поскольку все сторожевики этой серии (а построено их было для всех морских театров 18 единиц) были названы в честь тех стихийных явлений природы, которые знаменуют плохую или очень плохую погоду.