Немецкие снаряды рвались по большей части в гаванях, поднимая грязно-коричневые столбы воды и ила.. В порту горело несколько построек. Клубы чёрного дыма поднимались к тучам, клочьями стелясь над черепичными крышами домов.
Пронзительный вой сирен и прерывистые звонки воздушной тревоги дали понять капитану 2-го ранга Сухорукову, что все его надежды на плохую погоду оказались напрасными. Шестёрка «Ю-87» вывалилась из облаков чуть севернее крейсера и заложила широкий круг над рейдами, видимо для того, чтобы разобраться в обстановке и выбрать цели.
Целью, как обычно, стал крейсер «Киров», на который «лапотники» пошли в пологое пике, держась один за другим.
Сухоруков дал команду на руль и крейсер снова задрожал и завибрировал от резкой перемены курса и режима работы машин. Загрохотали «сотки», ударили длинными очередями ДШК с надстроек и мостиков.
Все комендоры крейсера, как впрочем и на других кораблях, уже хорошо знали, что немцы, бросив основные силы своей не очень многочисленной авиации на поддержку сухопутных войск на главных стратегических направлениях, здесь, в Таллинне и над морем, используют так называемую Учебно-боевую авиагруппу, состоящую, главным образом, из стажёров-практикантов учебных центров Люфтваффе. Обычно звено таких стажеров вёл более опытный пилот в чине лейтенанта или штаб-фельдфебеля. Достаточно было подбить или просто сбить с боевого курса ведущего, чтобы остальные пикировщики начали себя вести как птенцы, потерявшие мамку.
Так произошло и на этот раз. Не выдержав зенитного огня крейсера, ведущий отвернул и все остальные послушно повернули за ним, набирая высоту. Свернув с боевого курса, нацеленного на «Киров», «юнкерсы», выходя из незавершенной атаки, один за другим пролетали над «Славным», сбрасывая бомбы. На корме эсминца сверкнула яркая вспышка, а столбы воды, поднявшиеся от близких разрывов авиабомб, совершенно скрыли «Славный» от наблюдателей на мостике «Кирова».
06:38
Капитан 3-го ранга Осадчий, увидев с мостика «Славного», что атаковавшие «Киров» пикировщики, не сумев пробиться через поставленную крейсером завесу зенитно-заградительного огня, повернули прямо на его эсминец, немедленно начал маневр уклонения.
Но было уже поздно. Весь бомбовый груз, предназначенный для крейсера «Киров», обрушился на эсминец. Четыре бомбы, видимо, замедленного действия, упали в 5-10 метрах по правому борту эсминца на траверзе 1-го машинного отделения и разорвались под поверхностью воды. Одна бомба попала прямо в щитовое прикрытие кормового орудия главного калибра, засыпав палубу осколками.
Эсминец тряхнуло, повалило на борт. Капитан 3-го ранга Осадчий успел схватиться за ограждение и с трудом удержался на ногах. Рулевого отбросило от штурвала. На КДП ударило головой о переборку старшего лейтенанта Сергеева. Каска смягчила удар, но офицер на какое-то мгновение потерял сознание. Рулевой, тоже, видимо, потерявший сознание, лежал на настиле ходовой рубки. Эсминец, начав циркуляцию влево, вильнул на курсе, кренясь на правый борт. К штурвалу подскочил командир зенитного дивизиона лейтенант Зенин. Зенитные орудия и крупнокалиберные пулемёты вели неумолкающий огонь.
В этот момент над эсминцем выросли огромные столбы воды от разорвавшихся у борта бомб замедленного действия. Тонны воды обрушились на корабль, залив через дымовые трубы топки котлов №3 и 4, а через вентиляционные грибы — машинное отделение. Корабль лишился хода, грузно раскачиваясь на волнах. Вода, хлынувшая в машинное отделение, создала у машинной команды впечатление, что эсминец тонет. Началась паника. Люди ринулись на верхнюю палубу, давя друг друга.
«Всем стоять по местам, — заревел в мегафон с мостика Осадчий. — Прекратить панику! Машинная команда немедленно вниз!»
Порядок удалось быстро восстановить. Промокшие до нитки мотористы вернулись в машину, где вода стояла почти на метр над пойелами и продолжала прибывать. Оказалось, что от взрыва авиабомб в нескольких местах разошлись швы обшивки.