Выбрать главу

В этот момент на судно в атаку с разных курсовых углов ринулись бомбардировщики.

Поддерживая перебитую руку, капитан Эмсинь выбежал на крыло мостика. Он успел дать команду на руль, когда первая из сброшенных бомб угодила прямо в ходовую рубку.

Взрывной волной капитана выбросило за борт. Спасательный пояс выбросил его на поверхность. Глотнув воздуху, Эмсинь увидел, что «Атис Кронвалдс» горит, оседая носом.

Перебитая рука онемела. Голова раскалывалась от боли, но он пытался плыть, подгребая одной здоровой рукой.

17:35

Журналисту Николаю Брауну, подобранному из воды после гибели ледокола «Кришьянис Вальдемарс» и пересаженному ночью на «Атис Кронвалдс» казалось, что они доберутся до Ленинграда. С таким мастерством опытный капитан увёртывался от немецких бомб, продолжая пробиваться на восток.

Браун видел, как при очередном налёте, когда они уже прошли Гогланд, яркая вспышка пламени сверкнула прямо над ходовой рубкой. Судно покатилось влево, описывая полную циркуляцию. Журналист понял, что транспорт не управляется.

На мостике, видимо, всех убило или ранило.

Вторая бомба угодила в носовой трюм, который быстро стал затопляться водой.

На судне началась паника. Пробоину никто не заделывал. Матросы бросились к талям, пытаясь спустить на воду переполненные людьми шлюпки. Делали они это столь неумело, что обе шлюпки перевернулись, едва коснувшись воды. Тонущие хватались друг за друга, захлёбывались, страшно кричали...

В воду полетели спасательные круги и пояса. Бросали их кому вздумается и так бестолково, что на транспорте быстро не осталось никаких спасательных средств.

Сохранивший спокойствие Браун спустился в трюм и раздобыл там длинную доску. Но стоило вынести её наверх, как в доску вцепилось несколько пехотинцев и стали вырывать её у журналиста. Тот заорал на них зычным голосом:

— Прекратить панику! Отпустить доску!

Приказной тон подействовал на солдат. Они отпустили доску и смотрели на журналиста, ожидая дальнейших распоряжений. Почувствовав это, Браун тоном приказа продолжал:

— Доску сбрасываю я. Вы прыгаете рядом. Как только ухватимся, полным ходом плывем в сторону. Ясно?

Нос «Кронвалдса» быстро погружался, крен становился опасным.

Браун бросил доску в воду и вместе с пехотинцами прыгнул за борт. Вцепясь в доску, они, напрягая все силы, стали отплывать подальше от гибнущего судна. Отплыв на некоторое расстояние, они остановились, чтобы отдышаться и передохнуть.

Браун увидел, как вздыбилась корма «Атиса Кронвалдса». Судно встало почти вертикально, а затем с грохотом и звоном упало плашмя.

Поднялась гора вспененной воды и брызг. Когда она опала, то на поверхности крутились только обломки. Последний транспорт Таллиннского перехода ушёл на дно.

17:55

По своему недавнему опыту Николай Браун уже знал, что одиночек спасают в последнюю очередь. Поэтому он предложил солдатам, державшимся вместе с ним за доску, плыть к плоту, на котором виднелись люди. Там ничком лежали несколько раненых в мокрых кровоточащих повязках и женщины, не умеющие плавать. Вокруг из воды торчали головы и плечи нескольких десятков человек, державшихся за края плота.

Браун сам удивлялся себе. Обычно молчаливый, он, видимо от нервного напряжения, возомнил себя специалистом по морским катастрофам. Впрочем, за прошедшие сутки это было уже второе судно, с которого ему пришлось спасаться. Он подбадривал не умеющих плавать, учил как нужно держаться за плот и располагаться на нём. И люди слушались его, ибо именно в таких ситуациях жизненно необходим лидер.

Дрейфуя они подбирали спасательные круги, обломки дерева, брёвна. Приспосабливали их так, чтобы было удобно держаться на воде.

Все ждали помощи, а она не приходила. В стороне виднелись чёрными точками пловцы-одиночки — обладатели спасательных поясов. Они не подплывали к плоту, опасаясь, что кто-нибудь повиснет на них.

Пролетавший над ними одинокий «мессершмитт» полоснул по воде очередью, не очень целясь, и ушёл на запад.

Вода в заливе была холодной. Пальцы, державшиеся за брёвна и доски, коченели, ноги становились деревянными. Многих охватывала сонливость. Браун призывал своих товарищей по несчастью не засыпать, шевелить пальцами и бить ногами по воде. Но далеко не все были уже способны внимать этим советам. Многих уже охватывало равнодушие. Впавшим в забытье людям не хотелось выходить из этого блаженного состояния. Один за другим они, засыпая, разжимали руки и погружались в пучину. Без крика и даже без всхлипа.