Они поплыли дальше, ухватившись за противоположные концы брёвна. Через некоторое время, метрах в пятидесяти от себя, моряк заметил подпрыгивающую на волнах площадку. Крикнув женщине, чтобы та продолжала держаться за бревно, Сергей поплыл к обнаруженной площадке. Подплыв поближе, матрос с радостью убедился, что площадка оказалась простым, но довольно прочным плотом. Забравшись на плот, он стал руками грести в сторону брёвна, где оставалась женщина. Хорошо, что погода была тихой и плот, хоть медленно, но двигался в нужном направлении. В итоге Сергею удалось втащить на плот и спасённую женщину.
19:10
На переполненной палубе транспорта «Казахстан» лейтенант Абрамичев, командир роты управления погруженного на судно зенитного полка, выполняя приказ капитана Калитаева, пытался организовать из своих подчинённых группу слежения за минами и подводными лодками по левому борту транспорта.
Однако опыта у зенитчиков в опознавании мин и перископов явно не было. Один из подчинённых Абрамичева, младший сержант Козлов, едва заняв позицию у лееров, завопил страшным голосом: «Мина по левому борту!»
«Казахстан» застопорил ход. «Мина в пяти метрах от борта!» — снова закричал Козлов. «Казахстан» стал отрабатывать задним ходом.
На галдящей, переполненной верхней палубе наступила тишина. Люди, оцепенев, смотрели на младшего сержанта Козлова, будто от него зависело взорвётся мина или нет.
Находящийся на борту «Казахстана» командующий противовоздушной обороной КБФ генерал Зашихин вопросительно посмотрел на капитана. Вместо того, чтобы находиться в уступленной ему капитанской каюте, генерал торчал на мостике, нервируя вахту.
Абрамичев бросился к борту и, холодея, увидел мину — тёмную, круглую, плавно ударяющуюся о борт транспорта. Первой реакцией Абрамичева было прыгнуть за борт и попытаться отвести мину от борта, но он, как и все остальные, в немом оцепенении смотрел, как страшная смерть ласково тёрлась о борт «Казахстана». И тут тот же Козлов заорал во все горло: «Не мина это! Бочонок!»
Вглядевшись, Абрамичев увидел железные обручи на боках, плюнул и смачно выругался.
С мостика матюгнулись в мегафон.
«Казахстан» дал ход, нагоняя ушедшие вперёд корабли и суда 2-го конвоя.
19:20
Фотокорреспондент Николай Янов плыл, продолжая держаться за спасительный ящик с надписью «Бухгалтерия театра КБФ», чувствуя, как цепенеет тело и уходят последние силы. Раненый в белье и женщина в лёгком платье также ещё держались за ящик, хотя уже несколько раз срывались, погружались в воду, затем с шумом всплывали, жадно ловя раскрытым ртом воздух и судорожно хватаясь за бухгалтерский ящик.
Помощь пришла, как всегда, совершенно неожиданно. Какое-то судно, напоминающее небольшой буксир, украшенный четырёхствольной установкой, составленной из пулемётов «максим», внезапно остановился возле терпящих бедствие людей. С борта им были брошены концы.
Втянутый на борт Янов, к величайшей своей радости, выяснил, во-первых, что маленькое судёнышко называется «Метеор»; во-вторых, что командует им его старый знакомый Александр Пунченок и, в-третьих, что судно вовсе не буксир и не спасатель, а сторожевик, о чём и свидетельствует четырёхствольный пулемёт.
На маленьком и старом «Метеоре» уже собралось около семидесяти спасённых с разных судов, которых Пунченок вытащил из воды.
Выяснилось, что на дряхлом спасателе нет даже компаса. Пунченок, смеясь, доказывал, что компас только мешает судовождению. Вечно показывает не туда.
«Метеор» шёл совершенно один. Почти все транспорты и их охранение ушли уже далеко вперёд. Сигнальщики внимательно следили за поверхностью воды, ища не столько мины, сколько оказавшихся в воде людей. Но пока они натыкались только на мёртвых, которых спасательные пояса ещё держали на поверхности.
«Метеор» продолжал ковылять со скоростью не более трёх узлов, постоянно меняя курс на любой предмет, замеченный на поверхности.
19:35
Командиру подводной лодки «Щ-301» капитан-лейтенанту Грачёву так и не удалось получить от командования каких-либо вразумительных инструкций относительно своих дальнейших действий.
Придя на Таллиннский рейд из продолжительного боевого патрулирования в тот момент, когда флот уже готовился к уходу со своей главной базы, Грачёв получил приказ встать на якорь за пределами бонового заграждения и ждать дальнейших приказаний.