Развернув катер, он направил его к стоявшему на якоре эсминцу.
22:30
Лейтенант Панцырный, охваченный ужасом, застопорил ход своего охотника.
Огромный сноп пламени вырвался из середины эскадренного миноносца «Артём», последний раз осветив стройный силуэт старого «Азарда».
Ещё в свете этой вспышки Панцырный успел заметить, как эсминец, разламываясь надвое и складываясь подобно циркулю, становится почти вертикально в воде.
Грохот взрыва оглушил. Панцырному показалось, что его ударили по голове кувалдой. Катер подбросило вверх и бросило обратно в воду. Заглох двигатель.
И тут же грохнул второй взрыв. В мгновенной вспышке мелькнула уходящая в воду корма «Артёма», освещённая снопом пламени, вырвавшегося, как показалось, из-под воды. Видимо, детонировали торпеды эсминца. И снова наступила тьма.
Снова действуя почти инстинктивно, оглушённый и полуослепший лейтенант, почувствовав, как взревели запущенные авиационные моторы его катера, ринулся полным ходом к месту гибели «Артёма».
В пузырящемся водовороте, из которого фонтанами бил мазут, в страшном хороводе кружились обломки и человеческие тела. Матросы начали подбирать тонущих. Привязав к бросательным концам пробковые круги, из темноты стали выуживать тех, у кого ещё хватало сил за эти круги уцепиться. Спасённые просили пить. Их тошнило. Мазут разъедал глаза. Промывать их было нечем — на катере кончалась пресная вода.
Из темноты на конце вытащили кого-то в офицерском кителе. Им оказался командир «Артёма» старший лейтенант Сей. Он спросил, не нашли ли командира дивизиона капитана 2-го ранга Сидорова. Сидорова не было. Искать в темноте его было невозможно.
Панцырный кричал в мегафон: «Внимание! Находящиеся в воде! Здесь «мошка»! Плывите на мой голос!»
Таким образом на МО-210 удалось принять около пятидесяти человек, забив все помещения до отказа и невероятно перегрузив катер.
Вокруг не было видно ни одного корабля. Панцырный уже не искал катер Козихина, считая, что тот погиб вместе с «Володарским».
«Калинина» тоже нигде видно не было.
Считая, что арьергард адмирала Ралля полностью уничтожен и охранять ему больше некого, лейтенант Панцырный принял решение следовать на восток самостоятельно и попытаться догнать ушедшие вперёд корабли.
В этот момент радист передал ему радиограмму.
Это был поступивший с крейсера «Киров» приказ адмирала Трибуца, предписывавший всем кораблям и транспортам немедленно встать на якорь и прекратить движение до рассвета.
Решив этот приказ проигнорировать, поскольку в нём ничего не говорилось о катерах, командир МО-210 подумал о том, что теперь ушедшие вперёд корабли догнать не составит большого труда, так как все они будут стоять на якорях.
22:40
Лейтенант Панцырный ошибался, думая, что катер МО-211 старшего лейтенанта Козихина погиб от взрыва, разнесшего на куски эскадренный миноносец «Володарский».
Катер Козихина слегка обгорел, потерял пять человек экипажа, но остался на плаву, полностью сохранив боеспособность.
Как раз в тот момент, когда катер лейтенанта Панцырного, перегруженный полусотней спасённых с эскадренного миноносца «Артём», устремился на восток, катер Козихина снова стоял у борта погибающего эсминца «Калинин».
Чудовищные по силе взрывы, почти мгновенно уничтожившие эсминцы «Володарский» и «Артём», воздушной волной и гидравлическими ударами долбили и тяжело повреждённый «Калинин». Через новые пробоины и разошедшиеся швы вода, с грозным шипением вытесняя воздух, стала быстро заполнять все помещения корабля.
«Калинин» все глубже уходил носом в воду, поднимая корму и ложась на правый борт.
Теряющего сознание от контузии и боли в ноге адмирала Ралля передали на МО-211. Туда же перешли офицеры штаба минной обороны. После чего капитан 3-го ранга Стасов дал команду оставить корабль.
Матрос Дубровский выскочил на верхнюю палубу, уже понимая, что «Калинин» гибнет. Чёрная бездна воды, пенящаяся за бортом, ужаснула его и на какое-то мгновение турбинист в нерешительности остановился. Тем более, что к «Калинину» направлялся какой-то, как ему показалось, буксир.
Дубровский надеялся, что ему удастся перебраться на это судно. Оглушительный взрыв, как всегда сопровождаемый ослепительной вспышкой, мгновенно уничтоживший подходящее судно, ударной волной сбросил Дубровского в воду. Он забарахтался в воде, сбрасывая форменку, брюки и ботинки, а затем стал быстро отплывать от эсминца. Выросший на Волге матрос был отличным пловцом.