Адмирал с волнением следил за движением колонны. Четвёртый конвой пропускался вне очереди, чтобы ещё раз проверить наличие мин на входных створах. Посланные адмиралом Трибуцем тральщики почти час «прочёсывали» это место, но не обнаружили ничего. Хотя все экзотические плавсредства 4-го конвоя были забиты людьми, их потерять, конечно, менее обидно, чем океанские транспорты 2-го и 3-го конвоев.
Когда в тралах первого конвоя прямо на створах начали рваться мины и кто-то на мостике «Минска» мрачно изрёк: «Началось!», адмирал Пантелеев внутренне похолодел. Неужели противник блокировал минами даже входные фарватеры Таллинна?
Но 4-й конвой, следуя за девятью катерными тральщиками, без всяких происшествий вытянулся за створы, медленно исчезая из вида.
Адмирал Пантелеев облегчённо вздохнул и опустил бинокль. И в очередной раз настороженно взглянул на небо.
Бездействие авиации противника удивляло и сбивало с толку. После появления «рамы» все ждали налёта бомбардировщиков.
К этому времени ветер утих почти до полного штиля, волна успокоилась, а на безоблачном небе сверкало солнце. Идеальная погода для пикировщиков, чтобы внезапно, выскочив из-под солнца, атаковать корабли. Все стояли на местах по боевой тревоге.
Действительно, вскоре на большой высоте появилась шестёрка «юнкерсов», идущая северо-восточным курсом. Не обратив никакого внимания на скопившиеся на рейде корабли и суда, они проследовали в сторону моря и до сих пор не вернулись. Возможно, они ушли на финские аэродромы.
Затем на очень большой высоте в разных направлениях прошли два самолёта-разведчика. И снова ничего.
В этот момент на фалах «Кирова» запестрел трёхфлажный сигнал: «Второму конвою начать движение!».
14:20
С мостика канонерской лодки «Москва» капитан 2- го ранга Антонов ещё раз осмотрел идеально выстроенные в кильватер друг другу семь больших транспортов вверенного ему 2-го конвоя. В голове колонны выделялась громада «Ивана Папанина», за ним мрачно дымил «Казахстан», за кормой которого слегка покачивался своим изящным корпусом «Сауле» с Анной Щетининой на капитанском мостике.
За кормой «Сауле», дымя почти вертикально вверх клубами густого чёрного дыма, вибрировали в готовности к немедленному движению четыре бывших «прибалта»: «Найссаар», «Шауляй», «Эверита» и маленький «Эргонаутис».
Четыре «ижорца» и девять «рыбинцев» с выставленными тралами перекликались гудками. За кормой транспортов, как утята за мамками, пристроились четыре сторожевика и два морских охотника.
— Поднять «буки»! — приказал капитан 2-го ранга Антонов. — Начать движение.
14:50
Ругаясь про себя последними словами, старший лейтенант Ефимов смотрел с мостика базового тральщика «Патрон», как вразнобой снявшись с якорей то давая, то стопоря ход, колонна транспортов 2-го конвоя, охраняемая канонеркой «Москва», вытянулась за угольными тральщиками.
Командир тральщика в очередной раз посмотрел на часы. 14:50! Сколько уже потеряно времени! Давно уже можно было всем уйти.
Ефимов переводил бинокль, ловя в окуляры сигнальные фалы своего «начальства»: непосредственного — на лидере «Минск» и прямого — на крейсере «Киров». Потом бил кулаком по поручням мостика и ходил взад-вперёд, как раздражённый леопард.
— Товарищ командир, — доложил сигнальщик, — на «Кирове» сигнал «Движение 3-му конвою!»
Ефимов поднял бинокль.
Он увидел, как канонерская лодка «Амгунь» с лихостью эсминца отрепетовала сигнал флагмана и, с какой-то не свойственной бывшей грунтоотвозной шаланде стремительностью, заняла своё место вдоль идеально выстроенной, как николаевские солдаты на плацу, колонны транспортов. Вслед за двумя парами «ижорцев» и двумя парами катерных тральщиков грузно поплыли тяжело гружённые океанские пароходы: «Балхаш», «Тобол», «Луга», «Скрунда», «Вторая Пятилетка», «Аусма», «Лейк Люцерн», «Кумари». Ещё несколько небольших пароходов Ефимов опознать не мог. Видел только бортовые номера: 12, 237. Отдельно шли СКР «Уран» и старый спасатель «Колывань». 4-й конвой медленно скрывался за островом Аэгна, и на рейде, заметно опустевшем после ухода транспортов, снова наступила пугающая тишина.
Особенно сбивала с толку странная пассивность немцев. Изредка с небольшими недолётами, видимо просто для очистки совести, открывала огонь какая-то полевая батарея немцев с полуострова Вимси. Ещё пару раз появлялись «рамы», лениво кружась на большой высоте.