— Эка как вы глубоко копнули-то, — аж прицокнул языком и покачал головой Николай Николаевич. — Вот только на одной вере далеко не уедешь. Еще и материальное воплощение желаемого потребно иметь перед глазами, для поддержания той самой веры. Но, ежели картинка не соответствует ожиданиям, начинаются проблемы. Или вы полагаете, что все моряки нашей эскадры остались довольны итогами сражения? Лично я более чем уверен, что многие втихую костерят Николая Оттовича за не доведение дела до конца. А это тоже нехорошо, когда подчиненные разочаровываются в решениях своего руководства. В том числе по этой причине я не испытывал особого восторга, когда читал о достигнутых победах. Вот если бы все то же самое было пущено на дно морское силами лишь легких крейсеров да эсминцев — можно было бы только поаплодировать творцам данной виктории. Однако записать на счет восьми дредноутов, четырех крейсеров и сорока эсминцев лишь три откровенно слабеньких немецких корабля — это не повод для гордости. Как я уже ранее сказал, это, скорее, питательная среда для появления кривотолков. Именно в последнем и заключается основной отрицательный эффект — не просто народ, а те, кто воюют, начнут сомневаться в своем командовании. Сомнения же на войне — прямой путь к проигрышу. Солдаты и матросы должны четко знать, что их командиры — самые лучшие и ведут их исключительно к победе. Пока что же у наших моряков вместо «громкого выстрела» вышел «холостой пшик». Впрочем, не они первые, не они последние, у кого не получилось продемонстрировать всю свою силу. Взять хотя бы тех же англичан. У меня складывается такое впечатление, что у них воюют одни только подводники. Немецкие дредноуты уже столько раз наведывались к берегам Великобритании для обстрела их портов и городов, а Гранд Флит до сих пор еще ни разу не показался близ Гельголанда, единственно откуда могут действовать германские линкоры. Лишь их линейные и броненосные крейсера время от времени «выходят на прогулку», да и только. Так, глядишь, выйдет, что мы первыми повстречаемся в бою с линейными кораблями Кайзерлихмарине. — Знал бы он в этот момент, насколько его вывод был близок к реальности!
Пять дней ушло у тральных сил немецкого флота на проверку безопасности подходов к Данцигскому заливу после столкновения охранения с главными силами Балтийского флота. Прекрасно зная любовь русских к минному вооружению, вице-адмирал Шмидт вполне обоснованно опасался появления минных полей близ его основной маневровой базы. Но, судя по отрицательному результату поисков, потеря трех кораблей стала той самой ценой, которую германскому флоту пришлось заплатить за срыв как раз таки крупной операции по минированию. Во всяком случае, он не мог найти иного обстоятельства последующих действий своего визави, который поспешил отступить, даже не разведав своими эсминцами обстановку в заливе. Направляйся он сюда для навязывания сражения, последнее непременно было бы произведено, не смотря на раннее обнаружение их сил. По крайней мере, логика и опыт подсказывали ему именно это.
Тем временем, несколько сдвинувшаяся по срокам операция прорыва в Рижский залив отнюдь не была отменена. Из Киля подошли покинувшие на время Гельголандскую бухту три линейных крейсера, что означало — настало время выступать в поход. В ополовиненную 2-ю разведывательную группу уже временно перевели крейсер «Кольберг», а остатки 9-ой флотилии эскадренных миноносцев свели с 10-ой полуфлотилией, тем самым полностью восстановив первоначальный количественный состав первой. Потому все было готово, и в 8 часов утра 14 декабря огромный караван тральщиков потянулся на выход из родной гавани.
К немалому сожалению германского вице-адмирала, две пятых выделенных ему тральщиков представляли собой мобилизованные рыбацкие шхуны, что на длительном переходе могли поддерживать скорость не более 8 узлов, отчего весь путь до Ирбенского пролива обещал занять аж 25 часов. По этой причине он и передал приказ сниматься с якорей в 8 утра, чтобы спустя сутки тральщики смогли прибыть к месту своей основной работы с первыми лучами солнца и, соответственно, заняться своим делом при свете дня.