Вообще, если бы «Памяти Азова» пришлось иметь дело лишь с парой преградивших ему путь крейсеров, то Руднев уже давно пересек ту черту, что отделяла территориальные воды от международных, и приказал бы открыть огонь на поражение. И японцам вряд ли помогло численное превосходство в противостоянии с крупным и достойно вооруженным броненосным крейсером. Он даже осмелился бы нарушить приказ, ведь победа, несомненно, оказалась бы в его руках, а судить победителей, к тому же имеющих высокопоставленных благодетелей, в России пока еще было не принято. Война войной, но и о себе не следовало забывать. Выигранное же сражение и срыв вражеской десантной операции могли добавить ему немало плюсов и изрядно облегчить путь к первому адмиральскому званию. Более военно-морской дипломат, нежели боевой командир, Всеволод Федорович прекрасно осознавал, что тот же возвращенный на службу и возглавляющий настоящую операцию Протопопов, ее успешным исполнением тоже намерен проторить себе дорогу к орлу контр-адмиральских погон. Но японских крейсеров было много больше, потому оставалось ждать, нервировать противника своим решительным боевым видом, разводить в авральном режиме пары в оставшихся котлах, да наблюдать за тем, как люди Иениша спасают жалкие остатки команды «Корейца». Немыслимой силы взрыв, подчистую слизавший с поверхности воды канонерскую лодку и вода, температура которой в этих местах в феврале не превышала трех градусов по Цельсию, оставляли мало шансов на спасение принявших бой моряков. Тем не менее, оба катера, подоспевших к сцепившимся в мертвой хватке кораблям уже спустя минуту после взрыва, до сих пор сновали близ накренившегося на левый борт корпуса весело полыхающей «Асамы», выуживая из воды живых и мертвых. И тем же самым занималась пара японских миноносцев, в то время как еще одна пара, отошедшая на мелководье, сражалась за собственную жизнь, борясь с пожарами и затоплениями.
Еще в самой завязке боя первым атаковавший канонерку миноносец «Кари» оказался под прицелом разом двух 107-мм орудий и являлся основной целью для их комендоров до тех пор, пока не ушел в мертвую зону. Но за это время в него успели всадить столько снарядов, что на верхней палубе попросту не осталось никого живого. Так, неуправляемый и горящий он едва не выскочил на камни, если бы на верхнюю палубу не выскочили механики потерявшие надежду справиться с затоплением машинного отделения — слишком быстро прибывала вода через две подводные пробоины. Именно этот небольшой кораблик до сих пор заметно чадил в небо, полностью потеряв ход и заметно сев кормой в воду. Рядом с ним, удерживаясь на месте машинами, притулился флагман 9-го отряда миноносцев познакомившийся лишь с горстью 37-мм бронебойных болванок, коими его щедро забросали из револьверных пушек Гочкиса. Эти небольшие снарядики оказались бессильны в плане нанесения заметных повреждений «Аотака», но одна, особо метко пущенная серия снарядов, в одночасье скосила, как штурвал, так и командующего всем отрядом за компанию с рулевым и сигнальщиком. А попадание 37-мм снаряда, даже по касательной, не оставляло шансов на спасение. Собственно, капитан 2-го ранга Ядзима умер, не приходя в сознание, уже после подрыва «Корейца» из-за внутреннего кровотечения — переломанные прошедшимся по касательной снарядом ребра прокололи легкие. Оставшийся же за старшего минный офицер принял решение выйти из боя, управляясь машинами, и помочь своему мателоту, что как раз, активно полыхая, проходил мимо своего флагмана контркурсом. А вот шедший замыкающим «Цубамэ», на который впоследствии перенесли огонь 37-мм и 107-мм орудий куда больше пострадал не от вражеских снарядов, а от подводных камней, на которые наскочил при попытке уйти из-под обстрела. Корабль не получил подводных пробоин и даже остался на ходу, но из-за поломанных винтов более не мог дать хода свыше 12 узлов. Он вообще уцелел лишь потому что на русскую канонерку обрушился шквал снарядов с японских крейсеров, заставивший замолчать большую часть ее орудий. Именно он в компании с совершенно не пострадавшим «Хато» сейчас крутился на месте гибели кораблей, спасая, как японских, так и русских матросов, скинутых в воду во время взрыва канонерки и умудрившихся при этом уцелеть. Но первыми туда все же добрались два катера с американского китобоя.