Все же Александр III был не тем человеком, чьи послания можно было бы проигнорировать, будь ты даже английской королевой. И вдвойне сие касалось граждан Российской Империи. А уж Иениша так и вообще не просто касалось, а буквально обволакивало из-за его статуса негласного перста монарха, проводящего в реальность проекты, что, без сомнения, являлись волей императора всероссийского. Во всяком случае, именно подобное мнение сложилось об этом отставном офицере в высшем обществе, как России, так и Европы, после событий в далеком Асэбе последовавших вскоре за его дебютом в Китае.
Учитывая же факт заметного освещения хода недавних боевых действий, как в поддерживавшей Абиссинию России, так и в Европе через французские газеты, не упускавшие шанса потоптаться по гордости итальянцев, не стать объектом пересудов держащих руку на пульсе людей, основные участники тех событий никак не могли. Вот так Иениш и превратился в человека, непосредственно за спиной которого маячила размытая тень, напоминающая своими очертаниями громадную во всех смыслах фигуру Романова Александра Александровича.
Вот только даже столь значительное возвышение фигуры Иениша в глазах общества и последовавшие за этим фактом всевозможные негласные преференции не могли перекрыть огорчения Ивана от предстоящей встречи с императором, которой он столь рьяно избегал на протяжении двух с половиной лет своего проживания в этом времени. Любой иной человек на его месте, наоборот, прыгал бы от счастья, получи он приглашение от российского монарха «заскочить к нему на огонек», но пришедший из будущего гость ожидал от этой встречи куда больше проблем, нежели выгод. Нельзя было сказать, что он боялся ответственности или не желал помочь своей стране и народу обрести куда более спокойное будущее. Но давать советы, на что его, несомненно, начнут подбивать, считал для себя абсолютно невозможным. Это тогда, в своем времени, при редких чтениях фантастических книг он когда-то полагал, что смог бы научить все тех прошлых правителей, как следует избегать тех или иных ошибок. Но, к счастью, все эти мысли «восторженного вьюноши со взором горящим» выветрились из головы к тридцати годам. И попав таки в прошлое, Иван четко осознал, что на самом деле никак не смог бы стать непревзойденным советником, коему открыты едва ли не все тайны мироздания, по той простой причине, что он не имел никакого представления о реалиях прошлого, ставшего для него настоящим. Вспоминая, как нелегко ему поначалу давались даже простые походы в лавки или на рынок, он лишь горько усмехался своим мыслям гулявшим некогда в голове. Тем не менее, судьба таки решила подкинуть ему очередное испытание в виде беседы с императором, и теперь лишь оставалось принять его с высоко поднятой головой и постараться максимально скрыть охватившее тело и разум волнение.
Впрочем, как впоследствии выяснилось, мандражировал он зря. Их совместный с Иенишем визит в Гатчинский дворец, куда оба прибыли инкогнито, все же смог развеять часть страхов и сомнений Ивана по поводу своего будущего. Никто не стал хватать его и топить в ближайшем пруду. Никто даже не попытался заключить его в золотую клетку, не говоря уже о простой камере. Естественно, нельзя было сказать, что они посидели с императором за кружечкой чая, как старые знакомые. Нет. Прием хоть и происходил не в Зимнем дворце, носил более чем официальный характер. Будучи весьма неглупым человеком, Александр III смог подобрать очень верный стиль общения, чтобы не спугнуть и уж тем более не поставить против себя человека обладающего практически сакраментальными знаниями. Посол иностранного, но более чем дружественного государства — именно такую роль отвел гостю из будущего монарх, что, несомненно, способствовало более открытому общению.