- Сейчас что можно сказать?
Васильев встал и вытянулся в струнку.
- Товарищ майор, в наши руки попало оружие исключительной важности. Нацисты нашли способ управлять психической энергией. Это поле, подобное магнитному, или разновидность волн - они сами были в этом не уверены.
Новиков застонал и взялся за голову.
- Кто-то заходил в радиоузел?
Коромыслов, чуть приволакивая правую ногу, неуклюже щёлкнул каблуками.
- Это сделал я, товарищ майор. Включил на полную мощность, но пока результатов нет.
- Пока резуль...
Новиков услышал какие-то крики, доносившиеся со стороны столовой. Схватив Коромыслова за шиворот, он в нескольких словах, преимущественно нецензурных, высказал то, что думал о нём. Поправив гимнастёрку, он вышел наружу; Коромыслов, едва пряча улыбку, ковылял следом. Оба отлично понимали, что гнев майора несколько наигран, и что он просто готовит из Коромыслова 'козла отпущения', на случай, если всё провалится. Но любой инцидент - это подтверждение мощи новейшего оружия, следовательно... Афнасьев, улыбаясь, как дьявол, не отставал от Новикова, изрыгающего проклятия, ни на шаг. Они прошли около половины пути, когда послышался сухой щелчок пистолетного выстрела. Это был 'вальтер' - таким пользовался Смирнов. Ему тут же ответили из оружия, которого они раньше не слышали - наверняка, американского. Когда протрещало несколько очередей из ППШ, оба офицера переглянулись и, расстёгивая кобуры на ходу, побежали к зданию столовой, где разгорался бой.
4
Васильев, вероятнее всего, умер от инфаркта - он лежал навзничь, раскинув руки в стороны; его рот был открыт, словно он продолжал кричать. Коромыслов, последний живой человек на острове, положил ещё горячий автомат на стол и открыл блокнот с записями Васильева. Это могло оказаться важным - он боялся что-то упустить, прежде чем, наконец, отключит дьявольскую машину.
Учёный по имени Карл Майер, судя по всему, был молод и не играл решающей роли в проекте 'Сияние'. Первоначальный замысел принадлежал некоему профессору Риделю, который предполагал лечить с помощью открытого им излучения психические расстройства. Сам он умер при загадочных обстоятельствах, и проект возглавил штурмбаннфюрер СС Кельман. Человек жёсткий и очень требовательный, он вскоре смог добиться значительных успехов. В результате ряда экспериментов, не обошедшихся без человеческих жертв, стало ясно, что 'лучи Риделя' усиливают все процессы, происходящие в мозгу. К сожалению, добиться достоверного и стабильного прироста интеллектуальных или телепатических способностей не удалось - скорее, наоборот, некоторые мысли и образы испытуемых становились материальными. Кельман, вслед за Риделем, полагал, что речь идёт об 'идеях', представляющих собой организованные поля частиц, которые, усилившись за счёт внешнего источника энергии, обретают собственную жизнь. Благодаря Кельману удалось создать и 'мыслеуничтожитель' - отрицательно заряженные 'лучи Риделя' превращали заключённых, на которых проводились опыты, в безвольных идиотов и даже убивали их. В конце концов, когда стало понятно, что война проиграна, проект решили использовать в качестве 'оружия возмездия' - вывезти всё оборудование и развернуть мощную передающую станцию в Атлантике, на каком-нибудь необитаемом острове, лежащем неподалёку от торговых путей. Последние испытания, назначенные на 30 апреля, завершились провалом, или, если смотреть по-другому, полным успехом. Сперва никто не мог понять, почему Кельман не спешит отключать передатчик - возможно, он чувствовал что-то подсознательно, а возможно, знал всё наперёд и задумал обустроить собственную смерть таким образом, завершить карьеру 'похоронами викинга'. В конце концов, когда фантомы стали реальны и их начали истреблять с помощью переносных излучателей, Кельман заявил: назад дороги нет. Они уже не могут более существовать без поля, поддерживающего их мысли. Ужасная правда, открывшаяся остальным участникам проекта 'Сияние', окончательно подорвала и без того разболтанную дисциплину. Один из офицеров охраны застрелил Кельмана; кто-то бросился к подводной лодке, кто-то - к распределительному щиту. Никто так и не смог выполнить свои замыслы - руки и ноги буквально не слушались их. Собственное подсознание не позволяло им покинуть остров или же вывести излучатель поля из строя, как обычно избегают прыгать в пропасть. Это вызвало оживлённые споры о природе происходящего. Кое-кто даже предположил, что поле обладает собственным разумом. Его высмеяли, а потом начался последний пир, очень быстро превратившийся в кровавую вакханалию. Они уходили из жизни один за другим; неизвестно, был ли ещё жив хоть кто-то, когда закончилось топливо, и поле, поддерживавшее в обитателях острова жизнь, исчезло. Когда появились 'трофейщики' союзников и запустили генератор, поле восстановилось на прежнем уровне, и всё повторилось, но гораздо быстрее и ожесточённее.
Коромыслов ощущал какое-то странное, гнетущее беспокойство. Здесь поле было послабее, но, возможно, в этом и заключалась проблема - он уже, должно быть, нуждался в более мощном заряде для поддержания жизни. На случай если придут фантомы, призраки, а на деле - его собственные мысли, принявшие видимый облик, у него оставался 'мыслеуничтожитель', но он являлся проблемой сам по себе. Как долго можно ампутировать собственные мысли и оставаться при этом в здравом уме?
Внезапно Васильев, лежавший на полу, откашлялся и сел.
- Что случилось? - спросил он буднично.
- Ничего, Васёк - ответил Коромыслов . - Ты просто заснул. Это от переутомления. - Говоря так, Коромыслов быстро прошёл в другой конец комнаты и взял в руки 'мыслеуничтожитель'. В прицеле было отчётливо видно, что тело Васильева и дальше безжизненно лежит на полу, а там, где стоит фантом, находится какой-то серый туман, периодически вспыхивающий цветными искрами. Печально улыбнувшись, Коромыслов нажал на спусковой крючок.
- Это ничего, - повторил он. - Это ничего.