Я неотрывно слушал радио Свобода, и где-то в районе девяти вечера услышал призывы сподвижника Ельцина Юшенкова - придти к Моссовету. То же самое по ТВ говорил и Гайдар. И когда я прибыл к Моссовету, там уже собрались тысячи людей. Здесь же я увидел своего давнего приятеля Михаила Иосифовича Паперно. Он работает в издательском агентстве "Юго-запад", которое помогает издавать наш писательский альманах "Апрель". Мы страшно обрадовались друг другу, и все время держались вместе. Но просто болтаться по улицам - это не в наших правилах, и мы стали искать какое-нибудь полезное занятие. Дело кончилось тем, что мы записались в дружину, в которой в основном были молодые парни с открытыми лицами.
Командовал нами бывший военный - высокий, крепкий человек в кожаной куртке. Звали его Сергей. Он построил нас и просто сказал: товарищи, нужно столько-то человек в разведку. Несколько человек сразу вышли из строя. Кто-то не "дошагнул", но таковых было немного. Так мы с Мишей стали "разведчиками"...
- Безоружными...
- Я не умею обращаться даже с игрушечным пистолетом. Мы были, конечно же, безоружными. Почему мы согласились на это - не знаю. Возможно, из-за упрямства, чтобы не терзаться, что те, кто ехал штурмовать Останкино, могут все, а мы - ничего...
Нас отвели в штаб, на бывшей Советской площади, и наш командир Сергей пошел улаживать какие-то дела, связанные с "операцией". Выйдя из штаба, он поставил перед нами задачу: добраться до Белого дома и выяснить, что там происходит. Что затевается и какими силами. Мы сели в большую красивую машину, которую вел Сергей, и поехали в сторону Дома Советов. Однако близко не стали подъезжать, остановились на маленькой неосвещенной улочке и оттуда по одному-двое направились в район Белого дома. Мы с Мишей пересекли пустынную Краснопресненскую улицу и со стороны ночного бара "Арлекин" подошли к цели. Миновали кордон, никто нас не остановил, прошли между бензовозами. Кругом пахло бензином, и мы даже подумали, что горючее специально разлито, чтобы можно было в любой момент его поджечь.
Прошел какой-то невооруженный отряд, со знаменем, слышались голоса, приказы, окрики. По существу, я был "вторым номером", всем командовал мой товарищ. А делал он просто чудовищные вещи: вместо того, чтобы выяснять обстановку, он принялся агитировать. Я ловил себя на мысли, что кругом враги, которые, попадись мы им в руки, просто растерзают нас.
Мы узнали - формируется большая группа для того, чтобы куда-то поехать и что-то отбивать или захватывать. Возможно, речь шла об Останкино. Кто-то из этой группы спросил - когда выдадут оружие? Командир резонно ответил: вот когда, дескать, сформируем отряд, тогда и будем говорить об оружии. Черт возьми, подумал я, нормальные речи нормальных людей. И тут же спохватился: а почему, собственно, это не должно быть нормальной человеческой речью? Ведь приказы расстреливать и отправлять в лагеря тоже, небось, отдавались нормальными человеческими голосами. Когда мы отошли немного в сторону, командир этой группы как-то по-идиотски, совершенно неестественным голосом закричал: "На-аа-праа-ваа! Вперед ша-аа-гом марш!"
Да, это были нормальные советские люди и отличались они от нас с Мишей тем, что мы с ним не собирались никого ни убивать, ни захватывать. А ЭТИ формировались, ждали раздачи оружия, чтобы куда-то поехать и с кем-то расправиться.
Мимо нас бродили какие-то тени, было темно, и от самого Белого дома веяло леденящим холодом. Это был дом-призрак, заполненный внешне нормальными людьми, одержимыми призрачными помыслами. Мы подошли к какому-то человеку, безоружному, еще молодому, державшему в руках авоськи. Спросили его: "Куда вы идете?" "К мэрии, - ответил человек, - там все наши". "А кто это - ваши?" "Те, кто против жида Ельцина". Миша спросил: "А что у вас в авоськах оружие?" "Да нет, какое там оружие..." Ужасной безысходностью повеяло от этой фигуры. Стало нестерпимо жаль это потерянное в сумерках человеческое существо. Но, пожалуй, самое неизгладимое впечатление на нас произвела сцена, когда мимо провели трех человек с заломленными за голову руками.
Мы возвратились к машине, подошли остальные "разведчики", и все отправились к Моссовету. Мы так с Мишей и не узнали - был ли хоть какой-то смысл в наших хождениях вокруг Белого дома... Но все же к одному выводу мы пришли: очень тонкая грань отделяла всех нас от настоящей, с применением всех средств и видов оружия, гражданской войны...
* * *
С годами, когда более или менее сформировался СНГ, Прибалтика в политических вопросах не стала доминировать и наоборот - изолировалась, сделав резкий крен в международных отношениях в сторону Европы. Так она к этому стремилась, когда боролась за независимость, и так, судя по всему, будет вести себя и впредь, вплоть до полной интеграции с Западом. Не буду говорить - насколько Латвия справедлива, ужесточив жизнь неграждан, проживающих на ее территории, насколько поспешны ее действия отмежевания от великого восточного соседа... Ведь до сих пор нет межгосударственного договора между Россией и Латвией, основы которого еще закладывал Ельцин в 1990 году. Будущее покажет, кто тут поступил мудро, а кто перемудрствовал.
В Латвии много проживает граждан России, предпочтивших определенный гражданский статус размытому понятию "негражданин", которых в Латвии сейчас более 600 тысяч человек. Не имеющих права участвовать в выборах всех уровней. И 60 тысяч - граждане России, которые являются потенциальными российскими избирателями. И у каждого из них - свой кумир: то ли это Зюганов, то ли Жириновский и очень мало было таких, кто еще верил Ельцину или вдохновлялся идеями Явлинского. Однажды, перед самыми выборами Президента России (1996 года) на страницах местной (теперь уже очень провинциальной) печати разгорелась дискуссия на тему: кто больше всего достоин стать Президентом России - Ельцин или Зюганов? Большинство было "за" Зюганова. Такая уверенность мне показалась неубедительной и я "врубился" в эту дискуссию, опубликовав за день до выборов статью "Симптом". Привожу ее с небольшими сокращениями...
"СИМПТОМ"
В "СМ-сегодня" за 8 июня с.г. прочитал корреспонденцию "Ельцин, Зюганов или Жириновский?", которая удивила и вызвала досаду.
В преамбуле к "прямой линии", в частности, говорится: "Почти все собеседники уверены в том, что президентом России станет Геннадий Зюганов. И не сомневаются, что новый президент будет больше заботиться о правах своих соотечественников, проживающих за рубежом".
Ну что ж, Геннадия Андреевича можно поздравить всенародная поддержка россиян, проживающих в Латвии, ему "почти" обеспечена. Но вот что бросается в глаза и сводит на нет пафос и бравурность этой "прямой линии": некий аноним, назвавший себя гражданином России, с рабоче-крестьянской прямотой объявил нынешнего президента России преступником. Вот так, походя, без суда и следствия выносится приговор главе другого государства, великой страны, очень красивой, преодолевающей крутой подъем. Ярлык повешен, цель указана, можно стрелять. Симптом образца 1937 года.
Обидно стало за матушку Россию: оказывается, пять лет ею правит "преступник", эдакий матерый "пахан", который не только развалил Союз, но и "расстрелял" Белый дом. Но вот вопрос: а кто же такого президента выбирал? Может, вовсе и не народ России, а какой-нибудь инопланетный коллектив из М-ского треугольника? Да нет же, более 56 процентов россиян отдали Ельцину свои голоса, и сам этот факт ни у кого никаких сомнений не вызывает. А раз все-таки народ выбрал вот такого президента, то не следует ли из этого, что качественно эти величины (президент и народ) равноценны? Ведь бесспорно же: каждый народ достоин своего суверена. Вот и выходит - по мнению не знающего удержу анонима - что "преступник" не только Ельцин, но и те миллионы, которые за него проголосовали - народ...
Ельцин "расстрелял" Белый дом...Но не сделай этого Ельцин, Белый дом расстрелял бы Россию, чего, как президент, он допустить не мог. Анпиловы и Макашовы сделали бы в октябре 1993 года то же самое, что "верные ленинцы" сделали в 1918 году в Кронштадте. Вина Ельцина не в том, что он защищал порядок и законность, а в том, что он слегка запаздывал с принятием мер. Но замешкался он лишь потому, что чувствовал ответственность перед своим народом. Терпел, сносил издевательства. Надеялся: а вдруг оголтелые образумятся? Нет, те, кто первыми пролили кровь, захотели ее еще больше. Знаете, почему чекисты в разгар "красного террора" носили кожаные тужурки? Потому что с хрома легче смываются пятна...