По Бальзаку, в 1842 году богачи были разобщены, однако накал борьбы между богатыми и бедными по-прежнему не утихал.
До 1789 года у бедняка был враг в лице аристократа, его замка и владений. В городе особняку аристократа, его лошадям, любовницам, карете завидовали. В 1843 году врагами бедняка по-прежнему оставались отдельные оставшиеся в живых аристократы. Однако в равной мере бедняки ненавидели буржуа, который с 1793 по 1796 год подменял собой Церковь и дворянство, скупив по сходной цене национальное достояние.
Против кого крестьянину выгодно бороться? Против аристократа? Но с него немного возьмешь! Уж лучше охотиться на буржуа, но осторожно! Буржуа очень осмотрителен. Он прячет свое имущество и держит в руках рычаги власти: налоги, кодексы, законы.
Миновали счастливые дни больших распродаж. Канули в Лету времена, когда треть земли во Франции принадлежала духовенству. Огромные владения оказались раздробленными. Земля поднялась в цене, а у тех, кто хотел обладать ею, не было ни гроша. Итак, речь больше не шла о том, чтобы купить, ибо это было уже невозможно. Возникла необходимость взять.
Уже в 1840 году Бальзак предчувствовал, что грядущая революция будет жестокой и решительной. Она обрушится на государственный порядок, установленный буржуазной революцией. На смену правительству представителей, в действительности бутафорскому, возглавляемому парламентом, кабинетом министров, избранным королем-гражданином, придет коллективная диктатура.
Целью этой диктатуры будет полное уничтожение принуждений, довлеющих над народом.
Принуждение к труду рассматривалось как рабство.
Другое принуждение заключалось в том, что тираническое, грабительское, несправедливое и деморализующее государство попустительствовало тем, кто обладал властью, заставляя всех прочих терпеть лишения.
Еще одним принуждением считалась собственность. Стены, решетки, сейфы должны были пасть, чтобы уступить место новой земле, новым небесам.
«Крестьяне», которых Бальзак так и не успел закончить — он остановился на четвертой главе II части, — должны были показать буржуазию, вынужденную обороняться от крестьянства.
В Бургундии хозяин поместья Эги, генерал де Монкорне отхлестал кнутом и прогнал прочь своего управляющего Гобертена. Гобертен, став лесоторговцем и мэром Виль-о-Фе, заключил союз с нотариусом Люпеном и бывшим жандармом Судри, также мэром. Подчас эти народные мэры не умеют ни читать, ни писать. Они вступают друг с другом в сговор, чтобы создать обширную сеть, в которой Бальзак усматривал мистическую и грандиозную тождественность демократическому обществу, откуда в очередной раз вылупляется пресловутая медиократия.
Очень быстро Гобертен одерживает верх над Монкорне. Гобертен стоит во главе службы по обеспечению Парижа дровами. Он управляет лесным хозяйством и наделен всеми вытекающими отсюда полномочиями. В его ведении находятся рубка деревьев, охрана, лесосплав… После того как объездчик Монкорне был убит, генерал узнал, что за его голову была назначена высокая цена. Он вынужден продать Эги. Гобертен осуществил свою мечту.
С 1836 года Бальзак писал отрывки из «Крестьян» под названием «Кто с землей, тот с войной». Он опубликовал их затем, чтобы выделить главную мысль. Из года в год, и в 1841-м, и в 1842 году Бальзак обещал «Крестьян» поочередно всем своим издателям. Но, пишет Тьерри Боден, после того как газета «Ла Пресс» «отклонила роман из-за „длиннот“, история создания „Крестьян“ превратилась в зловещую и монотонную историю последовательных провалов». «Крестьяне» отображают тот момент, когда Бальзак, доведший до совершенства свое мастерство, поддался пессимизму.
Если финансовое освобождение коммун развязало руки мэрам-спекулянтам типа Гобертена, то агрономическая отсталость французской деревни отправила в свободное плавание маргиналов, бандитов, бродяг, короче, всякий сброд.
Крестьяне Бальзака не утратили здравого смысла. Они знают, что, если они встанут во главе страны, буржуа и правительство будут вынуждены возделывать поля и собирать урожай. Чтобы не вызывать зависть, буржуа делает вид, что всегда загружен делами. При новом социальном порядке он тоже будет занят, но на сей раз — по-настоящему, на сельскохозяйственных работах. Такой представлял себе Бальзак будущую революцию.
Вопреки всем страхам Бальзака, такая революция во Франции не свершилась. Деревня хорошо приняла Вторую империю. В 1877–1878 годах крестьяне поднялись, как они понимали, за свои права, за родину, за образование, за почту, за общественные работы, за лучшую жизнь. Из крестьян выйдут «новые общественные слои», как скажет Гамбетта, окончившие хорошую школу в соседнем городе. Эти крестьянские сыновья преодолеют все ступени, ведущие от серой жизни к триумфу. Они станут депутатами или высокопоставленными чиновниками. Добротные школьные знания сделают из них профессоров, судей, адвокатов, врачей, промышленников. А если на этих поприщах им суждено потерпеть поражение, они всегда могут вернуться к родным истокам.