Между тем они не виделись уже семь лет. Это очень долгий срок. Что это, спрашивается, за любовь, когда влюбленные живут долгие годы за тысячи километров друг от друга?
Его самого задерживали в Париже романы, которые надо было сдавать в печать. Он опубликовал несколькими выпусками «Онорину», которая имела успех, две первые части «Блеска и нищеты куртизанок», третью часть «Утраченных иллюзий». Отдельными книгами вышли «Тёмное дело», «Муза департамента» и «О Екатерине Медичи» — странное сочетание романа с историческим трудом. Одновременно ему приходилось заниматься будущими томами «Человеческой комедии», надо было перечитывать тексты, вносить в них бесчисленные исправления, спорить с наборщиками. Теперь его произведения шли к читателю тремя путями: выпуски в газетах, первые публикации отдельными книгами, том полного собрания.
Наконец, в июле, заплатив самые неотложные долги, он получил возможность уехать из Парижа. В Дюнкерке он сел на корабль до Санкт-Петербурга, куда госпожа Ганская приехала заниматься своими делами о наследстве. Морское путешествие Оноре продолжалось несколько дней и довольно сильно пошатнуло его здоровье. В России он провёл лето и начало осени. В октябре, не желая снова иметь дело с морским транспортом, вернулся домой по суше через Берлин, Потсдам, Лейпциг, Дрезден, Майнц. Эта поездка показалась ему бесконечной. Вернувшись в Париж, он вынужден был ехать в Гавр, чтобы получить там свой багаж, прибывший морем.
Тогда же он испытал ещё одну неудачу со своей пьесой «Памела Жиро». Ещё он снова задумался об избрании во Французскую академию, где как раз освободилось кресло, но потом сам же отказался от попытки: бесполезно было ломиться в крепко закрытые для него двери.
Он был обессилен, его состояние вызывало всё большее беспокойство Накара, который уже говорил о «хроническом менингите». Чтобы ослабить приток крови к голове, Бальзак начал принимать горячие ножные ванны с горчицей. Но о том, чтобы замедлить ритм работы, он и речи не допускал.
В 1844 году его «Комедия» обогатилась пятью новыми томами и одновременно были опубликованы «Модеста Миньон» и «Крестьяне». Обе вещи принесли Бальзаку разочарование. «Модеста Миньон» не увлекла читателей газеты «Журналь де деба», которая ради сохранения тиража с большим шумом объявила о начале печатания «Графа Монте-Кристо». Выход «Крестьян» был прерван в пользу «Королевы Марго». За какие-нибудь два-три года Александр Дюма сделался королём романа-фельетона. Бальзак был в бешенстве. Дело не только в том, что Дюма казался ему всего лишь автором развлекательных поделок, поговаривали, что он даёт сюжеты своим «неграм», которые пишут за него. Этот писатель стал ему ненавистен. В его «Трёх мушкетёрах» он нашёл уйму ошибок, да и сама личность Дюма вызывала у него антипатию. Он не любил этого шумного человека, считал его вульгарным и называл «увечным канатоходцем». Рассказывали, что однажды Бальзак, выведенный из равновесия театральными успехами Дюма, прилюдно бросил ему: «Когда я выдохнусь, стану писать пьесы». На что Дюма ответил: «В таком случае, вам надо начинать теперь же». Казалось, что этим двоим лучше было не попадаться друг другу на глаза.
Возможно, у Бальзака были и другие причины для недоброго отношения к Дюма. У него вызвал досаду триумфальный успех «Графа Монте-Кристо». Выбрав современный сюжет, развернув значительную часть интриги в тогдашнем Париже, Дюма прошёл по территории Бальзака. Какую великолепную вещь мог сделать из этого сюжета он сам! Этот знаменитый иностранец, баснословный богач, осуществляющий в Париже свою безжалостную месть, — ведь он само воплощение его собственной, Бальзака, мечты о тайной власти. Есть сведения о том, что Бальзак мечтал сделать из этого сюжета театральную пьесу.
Двойная неудача «Крестьян» и «Модесты Миньон» сказалась на нём тяжело. Под вопрос были поставлены смысл и цель его труда. Решительно, ему всего приходилось добиваться тяжким трудом. Его жизнь была непрерывной борьбой, в которой ему не довелось побеждать.
Он утешал себя тем, что скоро рядом с ним будет его Ева, ждать осталось недолго. Самое большее — несколько месяцев. Поэтому надо было всё подготовить к тому благословенному дню, когда она наконец приедет, чтобы жить вместе с ним в Париже. Именно в то время у него появилась страсть к антикварным вещам и мебели. Он открыл в себе коллекционера. Позднее он вспомнит об этом, когда будет писать «Кузена Понса». Но коллекционирование означало новые непредвиденные траты.