— Перед сном я буду задавать пять вопросов.
— Кто это решил?
Ответа не последовало.
— Почему вдруг сегодня?
— Хотел определиться с вопросами.
Ничего хорошего это не предвещало, и я хмыкнул:
— Еще чего.
— Я готов обсудить условия.
— Какие условия?
— Количество вопросов, — ответил он. — Четыре?
— Ни одного.
— Три вопроса.
— Никаких вопросов.
— Паршивый из тебя переговорщик, — сказал он.
— Как посмотреть.
И вот тогда он разрыдался, — впервые после того, как объявился у нас. Его прорвало, как забитую трубу, откуда хлынули фонтаном все десять безрадостных лет, и даже в темноте я видел, как он содрогается от ярости, что его подвело собственное жалкое худое тело. Я сам помню, как пытался выжить в период активных боевых действий между ребенком, которым ты был, и мужчиной, которым вот-вот станешь. Мир орет «когда же ты, наконец, повзрослеешь», прыщи и издерганная пипка подпевают, что давно пора, но ты все еще боишься темноты, спишь в обнимку со старым плюшевым мишкой и все еще хочешь к мамочке.
— Ладно. Три вопроса, — согласился я.
Тут-то я и влип.
— Это правда, что с тобой говорит Бог?
— Правда.
— Как?
— По-разному. Иногда я читаю Его знамения. Иногда Он говорит со мной напрямую, во сне.
— Почему с тобой?
— Почему бы и нет? — пожал я плечами. — Я не напрашивался. Это большая ответственность, скажу тебе. Посвятить себя слову Божьему — это тебе не пикник. Если бы ты знал, сколько людей и слышать о Нем не желают.
— Откуда ты знаешь, что это Бог говорит с тобой? Может, ты просто слышишь голоса?
— На сегодня лимит исчерпан. Спокойной ночи.
— Бог нас ненавидит?
— Бог любит нас. Все мы — Его дети.
— Но ведь детей надо любить.
— Конечно.
— Это был не вопрос.
— Ладно. Спасибо, что уточнил.
— Если он нас любит, зачем ему нас убивать?
— Все умрут, малыш. Это не наказание; такова наша природа.
— Ты не понял. Я хочу спросить, зачем ему нас убивать. Джесси Беббидж говорит, скоро конец света. Через восемь месяцев и двадцать дней.
— Это вопрос?
— Вопрос: это правда, что скоро конец света?
Не скажу, что я пришел в восторг, но выбора не было. По всем признакам, он не унаследовал от мамочки склонность верить во всякую чушь, а раскрыть карты я не мог — иначе он бы разнес благую весть, как заразу.
— Правда, — ответил я.
Наступила долгая пауза. Я начал нервничать, не выдержал и спросил первым:
— Что ты об этом думаешь?
— Что это многое объясняет.
— А как это будет? Ну, конец света?
— Тебя интересуют подробности?
— Ну да. Ядерная бомба? Или астероид? Глобальное потепление? Я слышал про гигантский вулкан, который может взорваться, и тогда нам всем крышка. Еще чума может быть. Или нашествие внеземной цивилизации, но это маловероятно. Тебе во снах не сообщали, как это произойдет?
— Бог не вдается в такие детали, — ответил я. — Зато в Библии на эту тему много чего написано.
Я решил избавить его от полной версии проповеди о звере, восстающем из огненного озера. Пусть этим займутся Дети.
— И что мы тогда будем делать?
— Отправимся вместе с остальными праведниками на небеса, — ответил я. — Ты не беспокойся.
— Ты же меня совсем не знаешь. А вдруг я не праведник?
— Справедливое замечание.
После того пацан стал плохо спать. Пожалуй, отчасти был виноват я; с другой стороны, всем снятся кошмары в этом возрасте. Тем более что его кошмары пришлись весьма кстати: он пересказал их Детям, и те всполошились — у моего сына видения! Не иначе, как Конь Бледный ему на ухо нашептал. Руки потянулись к кошелькам: кому хотелось оказаться в судный день среди грешников? Должно быть, я подлил немного масла в огонь, беседуя с пацаном про кару небесную, но вовсе не для того, чтоб ему потом кошмары снились.
Я просто использовал их по назначению.
— Мы же знаем, когда конец света, что ж мы сидим, сложа руки? Надо всех предупредить! Или спасаться самим.
— Это уже целых три вопроса.
— Один. Составной.
— Вот это я влип.
— Так что?
— Не беспокойся: Бог спасет нас и всех, кого пожелает. Вот и всё.
— Бог-то бог, да и сам будь не плох, — пробормотал он.
Здрасьте, приехали. Философия, основанная на личной ответственности и вере в собственные силы, губительна для предприятий вроде моего.
— Где ты этого набрался? — спросил я.
— В Интернете нашел.
Нехило, да? Раньше говорили: «прочел в Библии». Или: «услышал по телеку». А теперь — «в Интернете нашел». Тоже мне, источник Истины.