В противоположность Сайгону на вьентьянских улицах редко можно встретить американцев, одетых в военную форму. Но, листая свой путеводитель, я узнаю из него о процветающих в этом городе американских организациях с очень знакомыми названиями: АИД, ЮСАИД… Путеводитель предупреждает: «Поездки по Лаосу весьма рискованны. Но иногда можно получить от воепных властей (хотя такие ходатайства поступают к ним довольно редко) разрешение на поездку в Луангпрабанг, Такек, Саваннакет и Паксе в долине Меконга». Далее сообщается, что в получении пропуска и других хлопотах, связанных с данной поездкой, «обычно хорошо помогают организации ЮСАИД и они хорошо информированы».
Верю этому, но… не воспользуюсь! Не воспользуюсь и предложением индийского купца, который приглашает меня зайти в его лавчонку. Резким гортанным голосом он обращается ко мне по-польски:
— Пожалуйста, войдите, пани! У меня есть очень красивые костюмы.
Нет, не костюмы интересуют меня, а то, что предприимчивый индийский купец говорит на нашем языке.
— Не так уж трудно научиться польскому… — улыбается купец. — Сюда приезжает немало поляков.
Вьентьян. Кого только нет в этом городе! Отсюда близко до Бангкока, Сайгона, Пномпеня, Ханоя. Посольство США здесь не столь многочисленно, как в Сайгоне, американцы почти не бросаются в глаза. Но вскоре мне доведется узнать, какую роль они тут играют и как умело маскируются. В столице есть посольство СССР, Французский институт, миссия Патет Лао и… широко разветвленная сеть ЦРУ! Здесь скрещиваются не только наземные коммуникации, линии воздушных сообщений, но и… пути многочисленных разведок! Сюда поступают газеты и периодика с двух сторон баррикады — из обеих частей нашего разделенного мира: социалистической и капиталистической.
Вьентьян — город, застроенный хаотически и неудачно. Он полон контрастов. Рядом с роскошными лимузинами — двуколки, запряженные волами или буйволами, блекло-серыми, как песок на берегах Меконга. Огромные колеса, традиционный воз — такой же, как и те, что столетия назад тянулись по дорогам этой страны. Бок о бок с такси — «циклисты», то есть рикши. В отличие от сайгонских, их пассажиры сидят позади рикши, а не спереди. Деревянные хижины на сваях соседствуют с каменными современными зданиями. Последние в основном принадлежат иностранцам — американцам и французам. Утонченная французская кухня но враждует с китайской даже в самых дорогих и фешенебельных ресторанах с «эйр кондишен», а аромат европейских яств смешивается с терпким запахом жареного красного перца. На одном прилавке с ананасами и бананами, апельсинами и виноградом мирно лежат ядовитые лекарственные растения. Ювелирные магазины предлагают огромный выбор искусно сделанных предметов из золота и серебра, кораллы, драгоценные и полудрагоценные камни. На базарах рядом со всевозможными электролампами соседствуют коптилки и керосиновые лампочки. В ларьках вам предлагают сувениры — фигурки демонов (очень редко настоящие, в основном поддельные), чертовски дорогие обломки скульптур из древних святилищ, поглощенных джунглями. Ритуальные бубны умещаются на одной полке с лучшими японскими транзисторами. Многие сувениры украшены стилизованными головами слонов. В XIV–XVI веках слоны использовались лаосской армией, и до сих пор они служат средством транспорта. Недаром ведь Королевство миллиона слонов!
Индийский купец сует в мою сумку карточку со своим именем и адресом магазина. Текст на двух языках — лаосском и английском. Название улицы — Самсентаи, а я живу в отеле на улице Сеттатират. Эти названия выписаны на перекрестках на лаосском и французском языках.
Вьентьян — город, местное название которого Виенг Чан, — появился в летописи и на исторической арене в 1566 году. За двести лет до этого, в 1353 году, принц Фа Нгум после длительных битв с внутренними врагами короновался в городе Луангпрабанг, заложив основы суверенной монархии, получившей название Лан Санг — Королевство миллиона слонов. Его сыном и наследником, который укрепил власть нового королевства в дельте Меконга и на обоих берегах великой реки, был король Сам Сен Таи, чьим именем и названа самая оживленная магистраль в центре столицы. После его смерти произошла серия дворцовых переворотов, которые ослабили и притормозили дальнейшее развитие королевства. Лишь с 1520 года при энергичном короле Потисарате и его преемнике Сеттатирате (на «его» улице я как раз и живу) начался новый этап в истории страны. Король Сеттатират превратил Вьентьян в столицу края и построил святилище Тат Луанг, где была помещена знаменитая статуя Пра Кео — «Изумрудного Будды».