«Благословен Г-сподь — Тот, Кто исцеляет любую плоть».
«Четыре года назад, — сказал я, — Всевышний привел в мир крохотную китайскую девочку. Когда ей исполнился месяц, мы отметили это китайской церемонией, символизирующей жизнеспособность и здоровье ребенка. Эта церемония была не более чем подражанием обычаям наших китайских хозяев. Мы сами были не более, чем гостями в их доме, и уж наверняка никогда не смогли бы принять их религию. Но мы даже не могли представить себе, как далеко поведет нас это китайское дитя.
Теперь эта девочка стала еврейкой, и меньше, чем через год после этого, наш первенец — первое дитя, родившееся у нас за тринадцать лет брака, — достиг месячного возраста. Наша сегодняшняя церемония имеет глубокое значение. Сегодня я стою перед вами, неся бремя небесного царства, и выкупаю своего сына у когена, как предписывает мне Тора.
Благословен Г-сподь, который исцеляет всякую плоть и творит чудеса!»
Часть третья. ВОСХОД
Возьму ли крылья восхода
и переселюсь на край моря;
и там рука Твоя поведет меня
и удержит меня десница Твоя.
Псалмы, 139:9-10
Глава 1. Носить кипу
В МАЕ 1977 ГОДА я получил телеграмму, уведомлявшую, что Фулбрайтовский Фонд предоставил мне повторную стипендию для поездки в Китай. Перспектива возвращения на Тайвань весьма нас воодушевила. Для Барбары это означало возможность продолжать занятия китайским языком в несравненно лучших условиях; что же касается меня, то я мог осуществить свой давний проект исследования экономики развивающихся стран. Разумеется, нам не терпелось повидаться со многими близкими друзьями, оставшимися на Тайване. Но как только утих наш первый восторг, мы осознали, что на сборы и подготовку к поездке у нас остается всего два месяца.
Как-то вечером, оторвавшись на минуту от упаковки вещей, Барбара задала давно висевший в воздухе вопрос:
«Как ты думаешь, у нас не будет проблем с соблюдением мицвот, когда мы снова окажемся на Тайване?»
«По-моему, все должно быть в порядке, — поразмыслив, ответил я. — Что касается кашрута, то мы просто откажемся от мяса на весь этот год — для вегетарианцев вроде нас это не такая уж трагедия. Мы будем покупать на рынке свежую кошерную рыбу, ну а почистить ее мы сумеем сами. Соблюдение
субботы вообще зависит только от нас, так что лично я никаких проблем не вижу.»
«А миква, Алан, что будет с миквой?»
«Да, это действительно проблема!»
В суматохе, спешке и радостном оживлении, навеянном предотъездными сборами, мы беспечно упустили из виду некоторые чрезвычайно важные вещи. На какую-то секунду я даже подумал, не отменить ли нам поездку вообще, но, к счастью, тут же вспомнил прочитанную недавно книгу.
«Я недавно брал у рабби Фрида книгу о законах семейной чистоты, — обрадованно сказал я, — и там говорилось, что почти все естественные водные источники, озера и даже некоторые реки вполне могут заменить микву.»
«Совсем неплохо! — воскликнула Барбара. — Может быть, ты даже знаешь, какой водоем мы сможем использовать для этой цели?»
«Ну, уж это-то совершенно очевидно! — снисходительно ответил я. — Конечно, Китайское море!»
(Я считаю необходимым отметить, что, несмотря на наши усиленные домашние занятия и стремление полностью соблюдать мицвот, мы с Барбарой все еще находились в самом начале нашего религиозного пути, и три основных заповеди пока что оставались нашими главными якорями. Мы полагали, что их соблюдения в Китае будет вполне достаточно, чтобы не позволить нашей семейной лодочке сбиться с правильного курса. Мы были чрезвычайно наивны и не подозревали о мириадах трудных проблем, подстерегающих религиозную еврейскую семью в чужих краях.)
НАКОНЕЦ, СО СБОРАМИ было покончено, и всего лишь несколько дней отделяло нас от даты отъезда. Пароходная компания уже отправила два наших небольших контейнера, договор о сдаче дома в аренду был подписан, авиабилеты получены. В один из последних наших вечеров в Америке Барбара вдруг обратилась ко мне с выражением озабоченности на лице:
«Я хочу попросить тебя кое о чем, но не знаю, как подступиться.»
«Если не знаешь, то давай лучше без церемоний.»
«Окей. Ты уже полгода носишь цицит. Я считаю, что тебе пора начать носить кипу постоянно, а не только дома или в синагоге.»
Признаться, я был даже рад, что Барбара подняла этот вопрос, потому что в последнее время он и мне не давал покоя. Честно говоря, я бы давно начал носить кипу и вне дома, просто мне казалось, что это будет выглядеть странно и вызывающе. Целых четыре года все мои коллеги, студенты и соседи видели меня без кипы; если теперь я появлюсь в лекционном зале со странной шапочкой на голове, они могут счесть меня чудаком…
Я чистосердечно признался Барбаре, какие противоречивые чувства меня обуревают.
«И еще кое-что на ту же тему, — продолжал я. — Мы с тобой ясно отдаем себе отчет, что только-только начали знакомиться с Торой. Есть еще много такого, чего мы не знаем или не понимаем. Вокруг нас почти никто не носит кипу. Если я неожиданно появлюсь в ней на людях, многие наверняка подумают, что я либо спятил, либо решил объявить себя раввином. А ведь раввину следовало бы гораздо лучше ориентироваться в еврейских вопросах.
Людям вообще свойственно ожидать определенного соответствия между внешним видом человека и его знаниями, между его одеждой и его поведением. Мне бы не хотелось обманывать доверие людей. Какой из меня раввин, ты знаешь. И вообще — я еще совсем не уверен в себе.»
«Да, до раввина тебе действительно далековато, — сочувственно ответила Барбара. — Но знаешь — у меня есть идея! Через два дня мы отправляемся на другой конец света. Почему бы тебе не надеть кипу в аэропорту? У тебя будет целый год на Тайване, чтобы самому к ней привыкнуть, а твои коллеги, студенты и соседи за это время успеют забыть, как ты выглядел до отъезда, и спокойно примут тебя таким, каким ты появишься перед ними после возвращения.»
Я не мог не признать, что это было идеальное решение всех моих проблем. В результате, выйдя утром, в день нашего отлета, к ожидавшему нас такси с Довом Хаимом в одной руке и с чемоданом в другой, я гордо вертел головой, на которую была надета красивая вязаная бело-голубая кипа.
И что вы думаете?! Уже в аэропорту, когда мы ожидали посадки на самолет, ко мне подошел какой-то человек и извиняющимся тоном спросил:
«Простите, вы, случайно, не раввин?»
Глава 2. Возвращение на Тайвань
ИМЕЯ НА РУКАХ двух маленьких детей, мы решили лететь с остановками, чтобы разбить чересчур долгое путешествие на несколько не слишком утомительных этапов.
Сначала мы посетили наших друзей в Туксоне и Сан Диего, питаясь своими запасами кошерной пищи и дополняя ее свежими продуктами, а затем провели три замечательных дня в маленькой японской гостинице на острове Окинава.
Гостиница — насквозь продуваемое ветрами орлиное гнездо, расположенное высоко над морем — уютно прилепилась к горному склону. Из ее окон открывался потрясающий вид. А прямо под нами спускались к морю ряды стройных сосен, днем и ночью наполняя нашу комнату свежим ароматом хвои.
Окруженные этой живописной красотой и превосходно обслуживаемые грациозной, наряженной в кимоно дочерью хозяина, мы неторопливо вкушали радость возвращения на Восток.
В Национальном аэропорту Тайваня нас ожидали Мей-Мей и ее семья (увеличившаяся к этому времени еще на двух детей и насчитывавшая в общей сложности восемь человек).