24 апреля 1984 года
Дорогой дневник.
Оказывается, нормальные добрые люди тоже есть на этом свете. Вчера вечером ко мне подошел другой человек и очень вежливо спросил, как куда-то пройти. Ну, я его отвела. По пути он опять-таки очень вежливо говорит: «Извините, что я спрашиваю, но…» — и конечно то же самое: «Вы из Китая?» А потом: «Простите пожалуйста, но разве вы еврейка?» Я сказала, что да, и он прямо весь покраснел от смущения. И все время извинялся! Я сказала, что это ничего, что меня все об этом спрашивают, а он все равно просил прощения. Мне даже стало его жалко. Он совсем смутился, мне пришлось, наверное, миллион раз сказать, что я на него не обижаюсь. Потому что бывает любопытство вежливое, а бывает грубое. И мне приятно, когда ко мне относятся, как к человеку, а не как к машине, которая отвечает на вопросы.
4 июня 1984 года
Дорогой дневник.
Сегодня у сестры Хавивы Сасловой была бат-мицва, и мне впервые в жизни сделали предложение! Шел дождь, поэтому я взяла такси из Байит Вагана (это район, где мы теперь живем). По пути у меня был очень интересный разговор с водителем. Он стал задавать обычные вопросы, а потом мы стали спорить о идишкайте и о религии, и вдруг он сказал: «Скажи, а если я стану религиозным, ты выйдешь за меня замуж?» Я говорю: «Что?» Потому что я подумала, что он сказал что-то другое — мой иврит еще далеко не блестящий. Тогда он повторил, и я поняла, что он действительно сделал мне предложение! Я сказала: «Я, конечно, буду очень рада, если ты станешь религиозным и все такое, но замуж за тебя я не выйду.» А он сказал «Послушай, а если я пойду вешиву для баалей тшува и одену кипу — ты согласишься?» А я сказала: «Это просто замечательно, пожалуйста, поступи в ешиву одень кипу и стань религиозным, только я все равно за тебя не выйду.»
Барух а-Шем, мы наконец-то приехали в гостиницу где была бат-мицва, я расплатилась, сказала ему «спасибо» и пожелала всего хорошего. Он тоже сказал мне «спасибо», и, что, может быть, мы еще встретимся как-нибудь в Байит Вагане. Только этого мне недоставало!
20 октября 1984 года. Моцаэй шабат (исход субботы)
Дорогой дневник.
Я не хочу, чтобы люди ходили вокруг меня на цыпочках и боялись даже словом обмолвиться при мне с Китае или о китайцах, как вчера вечером в доме Юдит. К ней приехала тетя из Америки, а ее сестра Шошана вытирала посуду и нечаянно все уронила. Тогда тетя сказала: «Отлично, Шошана. Знаете, в Китае…» — она начала рассказывать анекдот, но тут же спохватилась и прикусила язык. Я сначала даже не поняла, что это она из-за меня. Ну, я ушла, конечно, но мне ужасно хотелось узнать, как кончается этот анекдот, поэтому на следующий день, то есть сегодня, я спросила Юдит, а она даже не помнила, пришлось ей спросить у тети. Оказалось, совсем не смешно, просто один у другого спрашивает: «Знаешь, как китайцы выбирают имена для своих детей? Они роняют на пол ложку, и какой звук услышат: “Дзинь”, например, — таким именем и называют ребенка!»
4 ноября 1984 года
Дорогой дневник.
Сегодня я ужасно разозлилась. Я обычно сдерживаюсь, даже когда внутри вся киплю, но сегодня я не выдержала. Я ехала двадцать первым автобусом с центральной автобусной станции в Байит Ваган. Там были трое подростков, лет четырнадцати-пятнадцати, и они все время отпускали шуточки насчет эфиопской девочки, которая сидела перед ними. Она была примерно моего возраста. Они говорили вслух, обзывали ее всякими гадкими прозвищами и все время над ней насмехались.
Я стала как бешеная. Я-то к таким вещам уже привыкла, но эта девочка, наверное, только что приехала в Израиль, и это отвратительно — так обращаться новенькими! Я взяла и подошла к этим подросткам — там было двое мальчишек и одна девчонка — и стала орать на них на иврите, — да-да, на иврите! — что у нас есть такое же право на Израиль, как у них, и даже если я из Китая, а она из Африки, Израиль все равно такой же наш дом, как и их! И если бы они дали себе труд за глянуть в Хумаш, они бы увидели, что в Сефер Шмот есть Парашат Мишпатим, где говорится: «Не обижай чужеземца» — и Раши объясняет, что это значит, что нельзя обижать любого человека из другой страны «потому что все мы были чужеземцами в стране Египетской». Они так удивились, что китаянка кричит на них на иврите, а может, мои слова тоже до них дошли во всяком случае, они замолчали и всю остальную дорогу ехали тихо. Моя подруга Эппи, которая ехала со мной, сказала потом, что она мною гордится.
20 мая 1985 года
Дорогой дневник.
Сегодня, когда я шла из школы, эти ребята, которые вчера меня толкали, снова стали ко мне приставать, только еще хуже. Они бросили в меня сырое яйцо, но я увернулась, и оно попало в Хавиву Саслову которая стояла как раз за мной! Шифра Куби от испуга захихикала, а я почувствовала себя ужасно! Из-за меня Хавиву всю вымазали! У нее яйцо текло по голове и по подбородку прямо на пальто. Если бы она не шла со мной, с ней бы никогда ничего такого не случилось. Но она такой друг, такой друг — она все постаралась превратить в шутку, чтобы я не переживала: «Знаешь, в журнале для женщин пишут, что сырое яйцо очень полезно для волос.» Мы все кисло рассмеялись. Мы побежали назад в школу, но там никого не было, поэтому мы поехали автобусом на центральную станцию — совершенно пустая трата денег, ведь всего одна остановка! В автобусе все смотрели на Хавиву, как будто она сумасшедшая. Мы с Шифрой вытерли ее в туалете бумажными салфетками.
Моцаэй Шавуот, 1985
Дорогой дневник.
Мириам и Нуми зашли за мной в четверть четвертого утра, чтобы вместе идти к Котелю. Мы пошли мимо женского колледжа Михлала. Пока мы шли до Михлалы, нас уже стало двадцать пять! Потом мы начали спускаться по крутым ступенькам в долину, и нас уже стало пятьдесят и с каждой минутой становилось все больше и больше. Когда мы проходили через арабский шук, нас уже было, я думаю, тысячи! Около Котеля все было буквально забито людьми. Молиться было еще рано, поэтому бахурим из вшивы начали петь и танцевать хору. Это было очень красиво. Пока я читала утреннюю молитву, стало светать, и Котель весь как будто вспыхнул от света. Это был день, когда а-Шем дал нам Тору. Я чувствовала необычайную гордость о того, что я тоже принадлежу к Клаль Исраэль.
13 марта 1986 года
Дорогой дневник.
У Нуми родители уехали в Англию, и я перебралась на время к ней в пустую квартиру, поэтому она попросила меня пойти с ней к ее бабушке и дедушке, рабби и г-же Сильвер, на улицу Михлин. Она хотела одолжить бабушки фен. Я их хорошо знаю, поэтому сразу согласилась. Мы пришли к ним и пошли на кухню помогать мыть посуду, и тут кто-то позвонил в дверь, и бабушка Нуми попросила меня открыть. Я открыла, а там двое сефардских бахурим. Они, конечно, немножечко обалдели, когда увидели меня, и сказали: «Цдака». Я сказала: «Подождите минутку» — и пошла на кухню сказать, что там пришли собирать деньги на бедных. Рабби Сильвер дал мне мелочь, чтобы я отнесла ребятам Они сказали: «Спасибо» — и ушли.
Минут через двадцать мы с Нуми пошли к ней домой на улицу Узиэль. Не успели мы прийти, как в дверь позвонили. Я была ближе к дверям, открыла и кого ж я увидела? Конечно, тех самых сефардских ребят, у них глаза полезли на лоб, когда они меня опять увидели, но они сдержались и опять сказали: «Цдака» «Подождите минутку», — сказала я, взяла у Нуми деньги и дала им. Они опять сказали: «Спасибо» — ушли.