Л. И. Минеев
БАМБУКОВАЯ КРЕПОСТЬ
Редакционная коллегия
К. (В. МАЛАХОВСКИЙ, (председатель), Л. Б. АЛАЕВ,
А. Б. ДАВИДСОН, Н. Б. ЗУБКОВ, Г. Г. КОТОВСКИЙ,
Р. Г. ЛАНДА, Н. А. СИМОНИЯ
Ответственный редактор
Д. В. ЛЕТЯГИН
© Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1984
ПРЕДИСЛОВИЕ
Когда я осенью 1972 года впервые увидел под крылом «ИЛ 18» россыпи воронок на зеленой шахматной доске рисовых полей Вьетнама, разрушенный мост Лонг-бьен с упавшими в Красную реку стальными фермами, то основная мысль, овладевшая мною, была: где тот источник силы, позволившей вьетнамскому народу выстоять и не склониться перед мощью врага, вооруженного арсеналом самых последних достижений техники, колоссальным экономическим и военным потенциалом. Получив назначение корреспондентом ТАСС в Ханое, я считал, что теперь-то смогу быстро познать Вьетнам. Но, выехав из аэропорта Зялам, оказавшись в окружении людей, одетых аскетически в белое и черное, катящих на велосипедах по улицам Ханоя, понял, что загадок гораздо больше, чем я предполагал, изучая Вьетнам в степах университета. И со временем их число не убавлялось, а росло.
Века общения с внешним миром и особенно вторая половина нашего столетия неузнаваемо преобразили облик страны на Индокитайском полуострове, внесли много нового н традиционное мировоззрение и нормы жизни ее людей. Выли колониальный период, длительные и тяжелые войны за национальную независимость и свободу. Вьетнамский народ победил.
На рубеже 70-х — 80-х годов в основном с советской помощью началось строительство крупных индустриальных объектов — базы новой социально-экономической структуры Вьетнама. После подписания в 1978 году советски вьетнамского договора о дружбе и сотрудничестве небывалых масштабов достигли многообразные контакты СРВ с нашей страной. Тысячи советских специалистов нашли во Вьетнаме друзей, учеников, коллег. Социалистический строй рождает новые традиции, новые отношения между людьми.
И все же Вьетнаму присущ колорит восточной страны. Па вопрос, откуда он родом, вьетнамец называет деревню предков, даже если он родился в городе. В деревню уходят его корни.
Со времени моего первого приезда во Вьетнам здесь очень много изменилось и внешне, и в глубине. Победная весна 1975 года положила конец длительному расколу страны. Новые проблемы, не менее сложные, чем в войну, возникли после объединения Севера и Юга. Многие из них восходят опять же к традициям восточной деревни. Ведь Вьетнам строит основы социализма, минуя капиталистическую стадию развития.
Более десятка лет я связан с Вьетнамом, но не берусь ответить на все вопросы, с которыми сталкивается новичок в этой стране. Я попытался только нарисовать картинки сегодняшней вьетнамской деревни, увидеть старое в новом, деревню в городе. А для этого нужно начинать даже не с Ханоя, у которого за плечами более десяти веков истории, а с деревни, где до сих пор живут около 80 процентов вьетнамцев. И лучше всего начать с колыбели вьетнамской нации — дельты Красной реки.
НГУЕН, ПОМНЯЩИЙ РОДСТВО
Пришлось долго протискиваться в неуютном, стесненном проникающими во все пустоты велосипедистами потоке машин по разбитой и пыльной дороге южных промышленных пригородов Ханоя, прежде чем перед нами открылась достаточно широкая дорога № 1 — та самая «дорога мандаринов», которая связывает Ханой и Хошимин.
Но ни о каком раздолье загородного шоссе не могло быть и речи. Шла уборка весеннего риса, поэтому даже главная артерия страны была превращена в ток для обмолота зерна. Сжатые снопы кладут на проезжую часть дороги. Свежие дыбятся высокими ворохами, «обмолоченные» стелятся по асфальту одеялом. Убрав солому обратно на обочину, крестьяне, в основном женщины и подростки, вениками сметают зерно на асфальте в аккуратные кучки.
Сплошной ток начинается от Фули, где нужно сворачивать с основной дороги в сторону Намдиня. Фули — когда-то административный центр бывшей маленькой провинции Ханам («Южная река») — важный по здешним понятиям транспортный узел. В 1972 году, когда я впервые проезжал через Фули, в путевой блокнот была сделана запись. «Это не город, не поселок, а географическое название места с изрытой воронками землей и постоянным скоплением грузовиков, ожидающих очереди перед переправой через узкую речушку».
Сейчас Фули большой поселок с железнодорожной станцией, кирпичными и глинобитными домами. Водители проезжают через речушку по мосту без остановки, если только не намерены съехать к воде помыть машину. Рядом с Фули находится наземная станция космической связи «Лотос», благодаря которой в Ханое можно смотреть прямые телевизионные репортажи из Москвы и слышать по телефону собеседника на Тверском бульваре, так, словно вы говорите с ним с Кутузовского проспекта.
Сворачиваем на дорогу к Намдиню и подъезжаем к переправе. Паром переносит нас на левый берег основного рукава Красной реки — в одно из самых густонаселенных мест Вьетнама — провинцию Тхайбинь. Первое впечатление — ухоженный вид селений, которые разбросаны кучками очень близко друг к другу, белые бетонные мостики через протоки и канавы, много людей и рисовых полей. Здесь, как и в окрестностях Ханоя, остро ощущаем, что такое по площади небольшая страна с населением в 50 с лишним миллионов человек. Здесь полтора миллиона человек живут на полутора тысячах квадратных километров земли и только 65 тысяч из них — в городе Тхайбинь и нескольких уездных центрах.
Вьетнамские города, как правило, не имеют даты основания. Они постепенно вырастали из деревень, и временную грань, отделявшую деревню от города, определить трудно. Исключениями могут служить лишь Хайфон и Далат. Один как порт, другой как курорт были заложены колонизаторами. С относительной определенностью можно назвать время возникновения важных административных и торговых центров, таких, как Ханой, Хюэ, Сайгон. Там в сельском окружении строились военные крепости и дворцы правителей, и эти сооружения можно считать началом отсчета истории города.
Но никто не может сказать, с какого времени группу сельских общин на берегу реки Чали с рынком посредине стали именовать городом, принявшим название всей провинции Тхайбинь. Может быть, с тех пор, когда в 30-х годах нашего века здесь поднялась серая глыба католического собора? Но не меньшие по величине и помпезности соборы можно увидеть во многих деревнях дельты реки Красной. А может быть, когда в том же десятилетии среди кустарных мастерских, существовавших в деревне издавна, был построен небольшой цементный завод?
Так или иначе, но сейчас уже и по внешнему облику это город. Собственно городские постройки его молоды, что сразу видно по архитектуре: приятные кварталы жилых «пятиэтажек», будто (сложенное из пчелиных сот здание местной радиостанции, красивая современная гостиница, в номерах которой кондиционеры «Баку» создают прохладу в самые душные ночи тропического лета. Все это построено в 70-е годы, после того как прекратились американские бомбардировки Северного Вьетнама. Новый Тхайбинь помогли спроектировать и построить болгарские специалисты.
Накануне второй мировой войны в провинциальном центре жило около полутора тысяч человек — меньше, чем в любой сельской общине. В 1960 году его население было уже в десять раз больше, а в 1982 году — 50 тысяч. В конце 70-х годов новый цементный завод стал ежегодно давать семь тысяч тонн продукции.
Приведенные здесь цифры стремительного роста Тхайбиня могут создать впечатление, что это нетипично молодой город древнего Вьетнама. Это не так. Я не случайно избрал темой рассказа именно провинцию Тхайбинь — в ней все самое типичное, в том числе и город. Там действуют механические мастерские по ремонту сельскохозяйственной техники и изготовлению слесарных инструментов, запчастей к велосипедам, бытовых металлоизделий. Есть небольшие кондитерские предприятия, продолжает работать открытая еще французами фабрика по перегонке спирта. Но славу Тхайбиню создают все же его мастера-ремесленники. Их руками делаются знаменитые тхайбиньские джутовые и шерстяные ковры, искусно сплетенные циновки, затейливая вышивка, кирпич, черепица.