— И весь мир в придачу, — почти также неосуществимо, но хотя бы с размахом.
— Обойдемся без мирового владычества, — вполне серьезно прозвучало в ответ, — все одно оно нам не грозит. Если честно, тебе надо прислушаться к моим словам и постараться найти Венец власти. Если мне не соврали, и бывший Темный Властелин на самом деле мог перемещаться между мирами, значит, мы сумеем уйти. Ты же хочешь вернуться домой?
У Леськи все всегда было просто.
— Кир?
— Да? — вяло отозвался он.
— Послушай, я понимаю, что тебе все происходящее поперек горла, но… Прошу тебя, подумай о моих словах, — Леська опустилась прямо на каменный пол, подтянув колени к груди и облокотившись головой о кресло.
От нее пахло страхом и какой-то слишком детской обидой на мироздание. Мелочность, поверхностность, себялюбие, готовность пожертвовать всем и вся ради своих целей — неужели Олеся именно такая? Неужели она всегда была такой?
— Хорошо, подождем до середины зимы, пока не появятся долгожданные послы ссейши, наобещаем им с три короба, потом нацеплю на себя этот подозрительный венец и свалим домой, — спорить совершенно не хотелось, жить тоже, — и не сиди на холодном полу, простудишься.
Выглянув из окна, Кир подставил лицо почти осеннему ветру, капризному и пахнущему полынью.
— Не веришь, что мы продержимся? — неуверенно предположила сестра. Неужели до нее начало что-то доходить?
Если подумать, поражение — дело не столь далекого времени. В лучшем случае, до весны, и то, если противники дотянут с выступлением до начала осени — пока дороги размыты и идут проливные дожди, на них не нападут, хотя это вилами на воде писано. А скорее всего, у них в запасе нет и половины месяца.
Но даже если случится чудо, и осень с весной они протянут, следующим летом объединенная армия Светлого союза сотрет их в порошок.
— Ну как ты могла такое подумать? — нарочито укоризненно покачав головой, ответил Кир.
— Перестань ерничать, — сарказм Леська все еще понимала, надо же. Значит, в роль крутой и невероятно везучей попаданки сестрица вошла не полностью, разум начал просыпаться.
— Извини.
— Ничего, все в порядке, я же совсем тупая, — обиженно поджала обветренные губы сестрица, — думать не способна в принципе.
— Прекрати, я совсем не это имел в виду, — Кир сам себе не верил. Не стоило на нее срываться, Леська в происходящем виновата меньше всего, и, как бы то ни было, она единственный близкий и родной человек во всем этом вертепе.
— Ладно, проехали, — согласилась зарыть топор войны младшая.
На несколько минут воцарилось уютное молчание, но долго держать рот на замке рыжая не умела в принципе.
— Кир, слушай, совсем забыла, — тут же неожиданно спохватилась Олеся, — нам надо запретить кое-какую литературу.
Здравствуй, цензура, докатились. С другой стороны, во всяком уважающем себя тоталитарном государстве, страдающем под гнетом очередного Темного Властелина, непременно должна отсутствовать свобода слова. Да и любая другая свобода тоже, как же иначе?
— Ты рехнулась? — Леськины идеи становились страннее день ото дня, ей удалось превзойти Гнорка, предложившего запретить поклонение Данану и учредить взамен культ Тьмы. Причем барон искренне веровал, что его предложение примут с энтузиазмом, и немало растерялся, когда его послали далеко и надолго.
— Ты не понимаешь, — от возмущения Леська чуть ли не замахала руками, — эти писульки выставляют тебя в дурном свете.
Если бы он избавлялся ото всех, кто распространяет про него разные слухи и перешептывается за спиной, то пришлось бы казнить больше половины населения. Вторую половину, молчащую больше от страха, а не от того, что сказать им нечего, можно было бы оставить на потом.
— Без проблем, но отбирать писанину у населения будешь ты, — пусть она лучше занимается экспроприацией макулатуры, чем шастает по всяким подозрительным подземельям в поисках злобных колдунов и приключений.
— Вот, почитай, — достав из-под кресла потрепанную книгу, Леська потрясла находкой прямо перед его носом. "Жизнь и деяние светлых героев", надо же.
Какая ему, в принципе, разница, что пишут про предшественников? Тут с настоящим бы разобраться, а не затевать войну с книжками.
— Потом, — отложив чей-то опус на край широкого подоконника, Кир понадеялся, что больше вспоминать о нем не придется. Вот только зачитывать памфлеты на самого себя ему не хватало.
Впрочем, когда чуть позже, ради интереса он просмотрел произведение, книга с эпопеей про темного властелина и сонм светлых героев оказалась на удивление увлекательной. Кир даже начал понимать, что Леська находит в фэнтези. Надо будет обязательно дочитать, как только появится свободное время.