Гтын
Несмотря на срочность оставшихся в племени дел, сбор трав откладывать нельзя. Политические игрища важны, спору нет, но угасающие на глазах от весенней лихорадки дети – намного важнее.
Гтын любил долгие походы в бесконечной степи вдвоем с учителем. Что превосходит шанс совместить полезное для народа дело с возможностью неспешных размышлений? Разве что встречи с Тлихой.
В далеком детстве, когда учение орка только началось, необходимость запоминать названия, способы применения и времена сбора бесконечного разнообразия трав выводила из себя. Его ровесники учились держать в руках меч, проводили время в постоянных тренировках, а он тратил годы на бесполезные травы.
Как давно это было… Сейчас прошлые мысли и слова кажутся ему почти кощунственными, вспоминая минувшее, порой хочется вырвать себе язык.
Низрокорослая степная лошадка послушно вышагивала рядом, безропотно неся нагруженные на нее вьюки. Еще несколько дней, и придется возвращаться.
– Учитель, что ты попросил у духа? – Гтын провел рукой по жесткой и спутавшейся гриве Безымянной. Конечно, учитель опрометчивых поступков не совершает, но отчего бы не спросить.
– Лучше тебе не знать, мой мальчик, – морщины на лбу шамана стали намного отчетливей, выделилась складка возле губ, – лучше не знать.
Гтын пожал плечами. Раз учитель решил именно так, то ничего не поделаешь. И незнание принимают за благо.
– Степь опять пересохла, – вновь прервал молчание ученик, – а корень ильры любит влагу. Чем мы заменим настой от болотной трясучки? Старых запасов надолго не хватит.
– Поищем еще, – шаман облизал по-старчески сухие губы.
– Но ведь бесполезно же, – растерялся Гтын. Все равно, пригождается только молодое растение, через неделю ильра станет ядовитой.
– Бесполезно, – учитель и не подумал спорить, безмятежно подняв глаза к безбрежному небу говорящий с духами, – но что ты ожидал от меня услышать?
– Но, – заикнулся парень, но потом вздохнул и замолчал.
– Вернешься в племя раньше меня, – продолжил наставления старый наставник, – без шамана сейчас трудно. Буду отсутствовать недолго, разобраться с текущими делами ты сможешь, научил я тебя хорошо. Если что-то вызовет затруднение – дождешься моего возвращения.
– А вы куда, учитель? – снова рискнул осведомиться молодой орк.
– Навещу старых друзей, вдруг у кого сохранились еще имперские запасы – выкрутимся, – старший шаман небрежно отмахнулся от урга. Мелкий степной дух, старательно тащивший поклажу шамана, пропищал замысловатое ругательство.
Со стороны, для непросвещенных, сумка сама двигалась и висела в воздухе. Неудивительно, что другие народы путают волшебство и шаманизм. Если видимые эффекты наблюдаются схожие, то и принципы действия обязаны быть симметричными.
Возвращался Гтын в одиночестве – учитель все же решился задержаться. Зато дома его ждали. Гтыну на миг захотелось протереть глаза: навстречу ему бежала Тлиха. Потом, спохватившись, он раскрыл объятья и…
– Скотина, мерзавец, эльфий выкормыш, – орка со всего размаха ударила ученика по лицу. За что?!
Несколько рядовых воинов с трудом оттащили от растерянного парня разъяренную дочь вождя. Тлиха пиналась. Кусалась и вела себя недостойно не только своего статуса, но и звания орка. Успокаивающие ее мужчины отнеслись к выходке снисходительно, при этом неприязненно косясь на Гтына. Еще несколько здоровенных орков незаметно окружили ученика шамана, собирался народ. На заднем фоне горой мышц высился Тхлин.
– Что происходит? – чувствуя себя гномом посреди дремучего леса, выкрикнул Гтын.
Толпа злобно говорила, размахивала руками, обвиняла. Кто-то кинул камень, раскроивший щеку, остальные, как неразумные бараны, с радостным визгом приготовились повторить ужасающую выходку одного. Еще чуть-чуть и его бы закидали камнями, но Тхлин прикрикнул и с недовольным стоном толпа отошла.
Вертя головой, Гтын не находил ни одного дружелюбного взгляда, даже знакомые лица тонули в алом тумане. Родные и близкие превратились в злобного зверя, жаждущего крови.
– Думала, мы друзья, а ты, – опять завелась любимая девушка. Ее крики растворялись в общем гуле, но горящее глаза смотрели прямо на несчастную жертву.
– Предатель, ненавижу, – шумело разумное море.
– Кто-нибудь, наконец, скажет, что произошло? – словно все – кошмарный сон, выходка зловредного духа Нижнего мира, словно – его сородичей сожрали угурты, натянув чужие шкурки.
Донеслись ненавидящие выкрики: убийца, предатель, ублюдок. Все по второму круги, и ничего определенного.
– Хватит, – толпа расступилась, пропуская лидера. Отец Тлихи шел вперед настороженно, словно дикий зверь. Не думают же все они, что Гтын собирается причинить своим соплеменникам вред?!
И почему разбирается Тхлин, а не старший каган? Где вообще Тыгр?
– Сегодня ночью злой дух убил Старшего кагана, – слова младшего вождя падали тяжело, как камень, которым кинули в обвиняемого, – прямо на совете убил. Угурт собирался прикончить и меня, но я справился с ним.
Что за чушь, изгнать угурта можно только с помощью хорошо обученного, опытного шамана, а никак не бойца. Пусть самого лучшего. И причем здесь он, Гтын?
– Оба наших шамана, – размеренно шагающий взад-вперед оратор остановился, лицо испещрила кривая ухмылка, – оба, – еще раз подчеркнул каган, – отсутствовали. Поэтому нам пришлось просить помощи у старого Шлегэ.
Уже плохо, вредный старик обязательно заломил огромную цену. Да и обращаться к соседнему племени – все равно, что сыпать соль на раны.
– И что же он сказал? – вопросил воздух Тхлин.
Уже ясно, ничего хорошего.
– А поведал он, что, – издевательски протянул мужчина, – оного духа натравил кто-то из шаманов. Совсем недавно. И тут оказывается, что Криг с ученичком тайком провели некий обряд, после скрывшись из племени.
Когда до Гтына дошло, в чем его обвиняет, от злости помутилось в глазах. Да как они могли!
– Я требую справедливости. Вы не смеете обвинять учителя в подлом убийстве
– И как тогда ты объяснишь произошедшее, Гтын? – подчеркнуто миролюбиво уточнил один из советников мертвого старшего кагана, – ведь все там были, на злополучном Совете.
– Любой шаман умеет вызывать и направлять угурта, было бы желание. Да тот же Шлегэ: он и учителя, и старшего кагана люто ненавидит. И мы всегда, всегда, – выкрикнул Гтын, сжимая кулаки, – собирали целебные травы в это время, свет вас всех забери!
– Что ж, признаю твои слова разумными. Но не находишь ли и ты все совпадения подозрительными? – продолжил советник, поймав еле заметный кивок одобрения от хозяина, – ведь и твой учитель, в последнее время, часто оспаривал решения Совета.
Да, глупые ваши решения – вот и оспаривал. Но не повод же для убийства… Гтын крепко зажмурился, в напрасной надежде, что ему все пригрезилось.
Ничего он им не докажет, они все настроены против него. Даже Тлиха. Даже друзья-сотоварищи. А еще, в глубине души, жил затаенный страх: что учитель действительно виноват, что он заставил призрачного жителя избавится от противников, а потом подставил ученика, отправил на верную гибель… Да, их постоянный собеседник из Нижнего мира не угурт, но трудно ли незнающему перепутать духов.
– Требую суда предков, – единственный оставшийся выход. Уж в такой просьбе Гтыну никто не посмеет отказать.
Суд предков… Просто смертельный поединок в зачарованном круге, один на один. Считается, что противника обвиняемому выбирают сами Почтенные Предки, но на самом деле, ушедшие крайне редко вмешиваются в дела живых. Так что второго поединщика назначает старший каган, а, за неимением оного, младший. С другой стороны, с победителя снимаются все обвинения, и дело не пересматривается. А вот если проиграешь, то тебя вычеркивают из списка живых и такого изгнанника не примут нигде, а уж про посмертие и вспоминать не хочется. Именно из таких скитальцев, не находящих покоя ни в мире живых, ни в мире мертвых, со временем получаются зловредные духи.