– Ладно. Хватит. Дитрих, кажется, ты когда-то был военачальником, – неожиданно становится скучно, весь мир словно подергивается серой дымкой, – надеюсь, ты сможешь создать хоть подобие армии из сборища дикарей. Бальдур, Вилент, Керлиан, я все же хочу услышать ответы на заданные мной вопросы. Надеюсь, нескольких дней вам хватит, и вы втроем сможете ответить хоть на что-нибудь.
Все названные вздрагивают как от удара, кое-кто морщится. Если бы можно было их кем-нибудь заменить, но доверять кому-либо в чужом и негостеприимном мире незадачливый попаданец не может.
– Все свободны, – зевает в кулак Кирилл, – Лемарх, будьте добры, задержитесь.
Синхронные поклоны, скрип мебели, закрывающаяся дверь. Кир торопливо встряхивает головой, пытаясь отогнать дрему хоть ненадолго. Жарко, во рту мерзкий кислый привкус, а голова раскалывается. Старый гоблин молчит, не спеша первым заводить разговор.
– Что вы можете рассказать о короле Дагмаре? – Кир облизал пересохшие губы.
– Неплохой военачальник, и совсем не фанатик Света, – рассыпался мелким старческим смешком собеседник, – это неправильный вопрос, мой повелитель. Надо спросить, почему именно сейчас?
Значит, поход во славу добра затеял вовсе не король Нитриана. Что ж, этого следовало ожидать.
– Так почему? – парень резко встает, начиная лихорадочно метаться по кабинету, – почему?
– Я не знаю, – вздыхает примарх, – но, судя по всему, миэлю Абрахаму удалось сторговаться одновременно и с эльфами, и с Эллирией. Мы мешали Нитриану, да, это нельзя отрицать, – со стороны казалось, что Лемарх просто рассуждает вслух, – но это Эллирия для них кость в горле, не мы. Отнюдь не мы. Я даже не представляю, повелитель, что должно было случиться, что они смогли договориться и решиться напасть именно сейчас.
– Разве это не логично, пытаться избавиться от врагов, пока они слабы? – сам он ничего необычного не заметил, но примарху виднее.
– Для Нитриана, возможно. Но эллирианцам набеги на заклятых соседей – лишнее преимущество, пока мы грабим приграничье, они всегда могут успеть подсуетиться и присвоить часть территорий. Да и чем больше подданные Дагмара заняты нами, тем больше простор для маневра у его величества Талена.
– Значит, избавится от нас важнее, – начинает Кирилл и осекается под насмешливо-жалостливым взглядом старика. Да, что-то он совсем заговаривается – еще чуть-чуть и вещать о завоевании мира начнет.
– Вы уверены, повелитель, что нам удастся победить? – пожевав губами, уточнил примарх.
– Ну, Тхлин обещал три тысячи воинов, – и дай бог, чтобы он сдержал слово, – значит, с нашей стороны получится около двадцати тысяч, – при более-менее благоприятном раскладе, конечно.
Правда, большинство – пушечное мясо. И это при неизвестном количестве противников. Весело, нечего сказать.
– Так вы уверены, мой повелитель? – настойчиво повторил правитель гоблинов.
– Нет, – честно ответил Кирилл. И обезоруживающе улыбнулся.
Адриан, герцог Норэ
Вопреки всем представлениям, в Темной Империи жили такие же люди. И кровь у них была такая же красная. Когда Адриан в детстве зачитывался старинными легендами и балладами, жители империи казались ему сказочными чудовищами, жалкими пародиями на настоящих людей. Оказалось, ничего подобного – внешне средний имперец ничем не отличался от обычного нитрианца. Разве что шевелюры и оттенок кожи у них был немного светлее, да и только. А кровь, как уже было сказано, все такая же красная. И умирали они также, как и все остальные.
Северный Экспедиционный корпус врезался в чужие земли, проходя через них как нож сквозь масло. Редкие очаги сопротивления ничего не могли изменить и победоносному шествию нитрианской армии ничего не мешало. Где-то там, на других дорогах веселились старина Дагмар и дорогие союзнички, дай Пресветлая Матерь им побольше достойных противников.
Суетящиеся техники торопливо заряжали баллисты, осадный таран с оглушительным треском бил в деревянные ворота. Редкие стрелы, пускаемые защитниками крепости со стен, и пара-другая котлов с раскаленной смолой ничего не меняли. Еще одна крепость, возникшая на их пути, еще один день задержки. Адриан даже начал сомневаться, что они встретят хоть какое-нибудь организованное сопротивление на их пути.
Честно говоря, сначала он считал решение Дагмара разделить армию на три части несколько поспешным, хотя выгодным лично ему – подчиняться герцог ненавидел. Впрочем, Адриан подозревал, что его предусмотрительное Величество руководствовалось вовсе не тактико-стратегическими нуждами при принятии решения. Предпочтя лично следить за эллирианцами и оставив эльфов на попечении старого сподвижника, король постарался отделить герцога от любых контактов с ненадежными союзниками. Неужели боялся, что они сговорятся за его спиной и рискнут нанести удар? Каким бы отвратительным правителем Адриан не считал Его Величество, предавать свою страну он не собирался, по крайней мере, таким экстравагантным способом. Не говоря уже о том, что это было бы не только подло, но и глупо.
Осадный таран врезался в старые ворота в последний раз, и вокруг раздались ликующие крики солдат. Нынешняя кампания вышла весьма непыльной. Адриан покрепче перехватил двуручник и ринулся в образовавшийся проход первым.
Первый же встреченный дикарь лишился головы, и Адриан почувствовал, как в висках забилась кровь. Второй, третий противник, дальше он забывает считать. Схватка захватывает, заставляет сердце биться быстрее – только в битве можно по-настоящему почувствовать себя живым. Еще один противник, на этот раз с секирой. Чужое оружие сталкивается с фамильным мечом, достойный противник – это хорошо. Не настолько достойный, как хотелось бы, но продержался имперец намного дольше своих товарищей.
За спиной идут его солдаты. Во дворе крепости то и дело вспыхивают короткие ожесточенные схватки – сдаваться никто не собирается. Что ж, в любом случае, они уже победили.
Схватка резко стихает и на мгновение застывает тишина, прерываемая лишь стонами раненых. Адриан тяжело дышит, сжимая рукоять, оглядываясь вокруг. Вот и все. Крепость продержалась всего полдня, даже немного обидно и не верится, что это и есть легендарная закатная крепость. Что ж, на этот раз легенде не повезло с защитниками. Несколько солдат волокут встрепанную визжащую женщину в порванном платье. Адриан морщиться, но ничего не говорит – солдатам тоже надо развлекаться. Несколько оных солдат методично добивают чужих раненых – пленников они не брали, незачем.
– Милорд, милорд, – добыча вырывается из рук возбужденных воинов и, рыдая, падает на колени перед Адрианом. Герцог с трудом удерживает брезгливую гримасу, отступая на назад.
– Прошу вас, милорд, – тоненько, на одной ноте воет женщина. Интересно, откуда имперка знает нитрианский? Расспросить ее, что ли? А, ладно, не интересно.
– Простите, ваш светлость, – незадачливые рядовые подхватывают беглянку под руки. Растрепанная и черноволосая пленница еще пытается вырваться, но затихает, получив сильную затрещину от того, что справа.
– Ну, мы того, пойдем, ваш светлость, – неуверенно мямлит его рябой товарищ. Адриан, раздраженно закатив глаза, кивает. Конечно, стоило бы всыпать недоумкам пару плетей. Их счастье, что у него хорошее настроение.
Солдаты, не веря своему счастью, постарались убраться побыстрее.
– Эй, вы, – повинуясь внезапному сиюминутному желанию, окликает солдат герцог, те застывают как вкопанные, – после того, как закончите, отпустите девку. Живой.
– Д-да, ваша светлость, – удивленно бормочет рябой, спеша убраться вместе с товарищем подальше от невесть с чего подобревшего герцога.