- Да прямо чересчур хорошо знают, - огрызнулась Салли. - Флин, у нас половина материала в помойку полетит.
- И вовсе не половина, не загибай, - Флин потер лицо ладонями. Сон улетучился окончательно, но тело все равно было непослушным. - Заметь, они днем даже не целуются.
- Все равно! - рявкнула Салли.
- Ну а что ты хочешь, чтобы я им сказал? - отчаянно хотелось курить, и Марвин уже в который раз подумал о заначке на всякий случай. - “Парни, имейте совесть, монтажеры стерли руки”?
- Марвин!! - возмущенный вопль просто оглушил.
- Да ладно, я смотрел же, - Флин поморщился. - Да, болтают. Но видеоряд-то нормальный. Наложить музычку или любой другой разговор - и окей.
- Интересно откуда этот другой разговор взять? - вздохнула Салли. Кажется, ее запал начал истощаться. - Хотя ладно. Главное, чтобы они не начали изменять друг другу и бить неверным морды.
- Ой, вот как раз мордобитие для рейтинга самое то, а уж из-за чего оно началось - какая разница, - рассмеялся Флин. Достал заначку и выбил из пачки сигарету. Как раз подоспел кофе.
- Марвин! - снова завелась Салли.
Они препирались еще с четверть часа - сигарета кончилась, а кофе успел остыть.
- Все равно напомни им о камерах, идет? - попросила Салли, подписывая капитуляцию. - Ну или пусть прикрывают, как Риттер и Маккензи - так хоть сразу видно, откуда и докуда резать.
- Ага, еще велю громко и четко говорить: "Съемка прерывается на потрахушки", - фыркнул Флин. Отпил кофе, поспешил запить водой из бутылки. - Блядь. Прости, не тебе, обжегся.
Салли что-то пробурчала и, быстро попрощавшись, отключилась. Марвин же соорудил себе сэндвич и снял с зарядки аккумуляторы дрона. Вчера он проспал, но все же успел добежать до лагеря и перехватить уже собиравшихся уйти в экспедицию. Забрал данные с камер и даже частично их посмотрел. Самые занимательные были, конечно, у суровой парочки, но и тройничок “Белоснежка и два гнома” тоже повеселил, хоть и отличался пока что почти детским рейтингом.
Вчера робинзоны засиделись допоздна, так что сегодня, скорее всего, еще дрыхли. Откусив изрядный кусок сэндвича, Марвин вышел из вагончика, чтобы установить аккумуляторы в дрон. Вернулся обратно, чтобы забрать нехитрый завтрак и кофе, и вышел на пляж.
Солнце только-только собиралось выкатиться из-за горизонта, и, пожалуй, ради такого зрелища стоило пролететь полмира. Флин поднял дрон в воздух и включил камеру. Пригодятся Салли кадры - отлично, нет - и похрен. Ему нравилась картинка природного спектакля, повторяющегося изо дня в день уже много миллиардов лет.
Когда блестящая золотистая дорожка на поверхности океана начала тускнеть, чашка опустела, а сэндвич кончился, Марвин развернул дрон и поддал газу, направляя его в лагерь.
Что ж… Видимо, утренние кадры зрителям придется видеть одни и те же - причем те, что они будут вынуждены снять отдельно. Потому что реальную мешанину тел показывать было нельзя: одна только рука Риттера, почему-то неизменно отказывающаяся в трусах Маккензи, уже перечеркивала старания Флина. Сегодня же к этому натюрморту добавился Ачестон. Он лежал на спине, а в его руки, словно в свои части одеяла, завернулись Фостер и Кертис.
Даже Пейса и Оуэна, до этого производивших впечатление благопристойных зрелых мужчин, невозможно было предъявить зрителю прайм-тайма: они сплелись в неразделимый клубок. А Пейс еще и ногу закинул на бедра Оуэну.
И только Крайтон соблюдал правила приличия даже во сне: дисциплинированно спал на боку у самого края навеса. И не то что не лип к Армсу, а держал от него скаутское расстояние в добрых двадцать сантиметров. Армс тоже особо не отличился, ну если не считать того, что из одежды на нем была бандана, сейчас играющая роль бинта на ноге, да лайкра. Трусы волшебным образом исчезли.
- Пидорасы гребаные… - вздохнул Флин с завистью и вернул дрон на базу.
А потом быстро доел сэндвич и пошел будить своих подопечных, чтобы составить нормальную композицию и отснять-таки нужные кадры.
23. День 5. + Джиллен Армс
Снилось что-то хорошее. Большая мягкая кровать, кто-то теплый рядом. Джиллс уже протянул руку, чтобы дотронуться до темной от загара кожи, как вдруг над ухом рявкнули:
- Робинзоны, подъем!
Джиллс, спавший на животе, резко перевернулся на бок и сел. Вернее попытался, потому что все тело затекло.
Это была одна из худших ночей в его жизни. Джиллс несколько раз просыпался: все казалось, натертая нога начала болеть. Не желая тревожить Генри, спящего у выхода, Джиллс мог только пощупать рану через повязку да потрогать кожу вокруг. Рана не была необычно болезненной, припухлостей вроде не было, кожа не была горячей. Никаких признаков инфекции.